Почти все присутствующие дружно посмотрели на Измайлову. Галя сидела, понурив голову и судорожно сцепив пальцы лежавших на коленях рук.
— Нападавшие подкараулили ее за воротами и подстрелили из мушкетона, — продолжала тем временем Иноземцева. — Так у них оказалось офицерское кольцо, послужившее им пропуском в Крепости. Единственное, чего они не учли — вмешательство Чужой. Если бы не она — мы бы лишились всех девяти батарей.
— Если бы не она, нас бы сейчас было тридцать! — со злостью бросила сидевшая прямо напротив Инны Аня Руденко.
— Двадцать девять! — счел нужным поправить девушку Олег. — Руслан погиб не из-за Чужой! — он хотел еще добавить про Вербицкого, но в смерти капитана, пусть и косвенно, Чужая виновна была: если бы не убийство ею Марины, не сошел бы с ума и не нанес роковой удар Андрею Гера.
— Как бы не так! — запальчиво заявила Аня. — Это Диля его подзуживала выйти через шлюз, я сама слышала! — при упоминании имени сестры Галя дернулась, словно от удара, но головы так и не подняла.
— Его не нужно было особо подзуживать! — упрямо настаивал Светлов. — Он бы в любом случае ушел! Я отлично помню его настрой!
— А вот и нет!
— Бессмысленный спор! — прервала их Инна. — Сейчас нас здесь восемнадцать, и с этим уже ничего не поделать.
Плюс трое ушедших на север разведчиков… Плюс Гера. Но принимать решение придется нам, восемнадцати.
— Какое решение? — спросила Ксюша.
— Как мы собираемся вести войну, — заявил со своего места Лысый Чибис. — Какое же еще?
— Я что-то пропустила? — вздернула бровки Ада. — Мы кому-то объявили войну?
— Ее только что объявили нам, — поддержал приятеля Макс. — По-моему, это очевидно.
— Война семи батареек! — в своем стиле бросил куда-то в сторону Мамай — откровенно говоря, Олег не понял, вторит тот Максу с Антоном или, наоборот, насмехается над ними.
— Это не просто семь батареек! — диким вепрем вскочила вдруг со стула Света Ткачук, обычно тихая и незаметная, но сейчас в нее внезапно словно бес вселился. — Это семь лет нормальной жизни, которые у нас только что отобрали!
— Все так, но почему обязательно война? — развела руками Ада. — Не лучше ли попробовать договориться по-хорошему?
— По-хорошему — это как? — хмыкнул Мамай. — Вежливо попросить вернуть украденное?
— Ну, выкупить у них эти чертовы батарейки, например.
— А чем заплатим-то? — развел руками Стас. — Что у нас есть такого, чего нет у них, и что бы стоило семи лет неги и комфорта? Разве что Чужую им предложить, так ведь не возьмут… Придется кого-то в довесок отдать. Есть добровольцы?
— Чужую — это идея! — хохотнул Лысый Чибис.
— Чушь! — бросил Макс. — Стоит только начать торговаться — раз и навсегда заработаем репутацию трусов! И тогда в следующий раз у нас еще что-нибудь отберут, потом еще… Тот, кто, выбирая между войной и позором, предпочитает позор, в итоге получает и позор, и войну! Это еще Черчилль сказал!
— Черчилль? — хищно прищурилась Ада. — Это не тот чувак, который принял империю, над которой никогда не заходило солнце, а оставил своему преемнику жалкий островок? Офигеть, авторитет!
— Дело не в Черчилле! — огрызнулся Переверзев. — Дело в сути!
— А суть в том, — негромко, но так, что услышали все, проговорила Инна, — что нас, как мы только что пересчитали, восемнадцать. Вернутся разведчики — станет двадцать один. А у врагов, весьма вероятно, полный комплект — за вычетом одного, убитого Чужой… И они к нападению готовы — в отличие от нас, безалаберных русских ваньков!
— А кто они хоть такие? — задала вопрос Аня. — Америкосы?
— Понятия не имею, паспорта при нем не было, — пожала плечами Иноземцева.
— Даже кольца не было, — добавил Рома, относивший тело вора в морозильник медотсека.
— Правильно: подготовились — чтобы если что, врагу не досталось, — заметил Мамай.
— Ну и самое главное: мы даже не знаем, откуда они пришли, — продолжила Инна.
— А куда уехал вездеход? — спросил Рома.
— На северо-запад, — ответил ему Артем. — Но это ничего не значит, чужак мог специально поехать не туда, а потом свернуть куда угодно.
— Все равно, наверное, можно попробовать пройти по следам…
— Прямо с утра! — подхватил Лысый Чибис. — Взять еду, оружие, Крепость запереть…
— А за полем кто будет следить? — попыталась охладить его пыл Вера. — Все же сорняками зарастет!