Он уже не думал об идиллических летних днях. Лето обернулось врагом, когда наступила жара и девушки уже не в безопасности, даже если выезжают парами. Ему нужно позвонить в Атланту. Выяснить, как лучше всего обратиться к этому особому агенту Кэплану. А затем им потребуется содействие. Чем скорее, тем лучше. Лучшие эксперты, каких можно найти. Ботаник, биолог, геолог, энтомолог и бог весть какие еще «ологи». Существует ли эксперт по змеям? Придется найти человека, который все знает о гремучих змеях и о том, что это означает, когда змея выскакивает изо рта мертвой девушки.
Потом существовал еще камень, но его Мак так и не видел. Насчет листа, взятого им сегодня утром, он тоже ничего не узнал, хотя и сожалел, что это единственные указания-улики.
Маку нужно было тело девушки, это непременное условие. Неплохо бы осмотреть ее одежду, сумочку, волосы, сандалии. Этот тип любил оставлять указания в самых неожиданных местах и, похоже, постоянно утончал свои методы. Живая гремучая змея, втиснутая в мертвое тело… Незадача. Просто сущая… незадача. Открылась дверь. Мак услышал приближающиеся шаги, а потом во дворике обозначилась чья-то тень. Перед ними появился мужчина. Мак не узнавал его, но по выражению лица Кимберли понял, что ей он хорошо знаком.
– Кимберли, – сдержанно произнес мужчина.
– Папа, – ответила она так же холодно. Брови у Мака поднялись, когда этот человек, пожилой, подтянутый, весьма внушительный в темно-сером костюме, повернулся к нему.
– А вы, очевидно, особый агент Маккормак. Пирс Куинси. Рад познакомиться с вами.
Мак пожал протянутую руку. И тут все понял. На его губя мелькнула странная усмешка, желудок опустился, в ушах словно зазвенело. Он так беспокоился, что ВМСУР за последние восемь часов ничего не сделала. Оказывается, кое-что сделала.
Пирс Куинси не мог знать его фамилии. У бывшего агента ФБР Куинси не было причин знать кого-то из курсантов Национальной академии. Значит, ему поручили отыскать Мака. И это могло означать только…
– Будьте добры, пойдемте оба со мной, нам нужно провести совещание, – вежливо произнес Куинси.
– Тебе нечего здесь делать, – твердо возразила Кимберли.
– Меня пригласили.
– Я не звала тебя!
– Я не предполагал, что это ты.
– Черт возьми, тебе сообщили об этом трупе?
– Кимберли…
– У меня все превосходно!
– Ким…
– Я не нуждаюсь в помощи, особенно в твоей!
– К…
– Возвращайся домой. Уезжай! Если хоть чуточку любишь меня, пожалуйста, ради Бога, уезжай.
– Не могу.
– Почему не можешь?
Пирс Куинси тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Только коснулся рукой исцарапанного лица дочери. Она вздрогнула, и его рука тут же упала вниз, словно ее обожгло.
– Нам нужно провести совещание, – повторил Куинси, поворачиваясь к двери. – Будьте добры, следуйте за мной.
Мак поднялся. Кимберли неохотно отодвинула назад свой стул. Оба последовали за ее отцом; рука Мака легко обвилась вокруг талии девушки.
– Кажется, мы попали в беду, – прошептал Мак. И Кимберли злобно ответила:
– Еще в какую.
Глава 13
Куинси привел их к кабинету в главном административном крыле. Табличка на двери гласила: «Куратор Марк Уотсон». Хозяин кабинета сидел, привалясь к столу, перед двумя гостями. В первом Мак узнал агента ВМСУР с места обнаружения тела. Второй была весьма привлекательная женщина лет около сорока с пышными длинными каштановыми волосами. В ее лице не было и намека на классическую красоту. Она явно не имела отношения к ФБР и не скрывала что крайне раздражена Уотсоном.
– Кимберли! – Женщина поднялась, едва девушка вошла в кабинет, и быстро обняла ее.
– Рейни! – Кимберли слабо улыбнулась женщине когда Уотсон выпрямился, снова насторожилась. Главную роль здесь, несомненно, играл куратор. Он поднял руки, требуя общего внимания.
Начал Уотсон с представлений: Рейни оказалась Лорейн Коннер, партнершей Куинси в нью-йоркском агентстве «Куинси энд Коннер инвестигейшнз»; сотрудник ВМСУР – особым агентом Томасом Кэпланом из отдела общеуголовных преступлений в Норфолке [4].
– Куинси и Коннер, объявил Уотсон, приглашены Военно-морской службой уголовных расследований для помощи в этом деле. Поскольку тело обнаружено на территории базы морской пехоты, рядом со спортплощадкой Академии ФБР, руководители решили, что присутствие независимых консультантов в их общих интересах. То есть оба прекрасно понимали, что будет означать, если преступником окажется кто-то из их людей и создастся впечатление, будто пытались покрывать его. Сущая находка для политиков.
Мак сел возле двери, уже закрытой, чтобы в коридоре ничего не было слышно. Заметив, что Кэплан стоит рядом с Уотсоном, Куинси сел рядом с Рейни Коннер. Кимберли же отдалилась от отца насколько могла. Она стояла в дальнем углу, сложив руки на груди и воинственно вздернув подбородок.
Таким образом, сразу определились все союзы. Или отсутствие их. Можно было приступать к делу.
Марк Уотсон обратился к Кимберли:
– Начинающий агент Куинси, насколько я понимаю, вы виделись сегодня с особым агентом Кэпланом.
– Да, сэр.
– Я думал, утром мы пришли к взаимопониманию. Это дело расследует ВМСУР. Вы держитесь в стороне.
– Я обещала сотрудничать с ВМСУР и нашла возглавляемый расследование агента, чтобы дать показания. Он собирался присутствовать при вскрытии, и мне стало интересно. Попросила разрешения присоединиться к нему. Он любезна разрешил. – Кимберли чопорно улыбнулась. – Спасибо, особый агент Кэплан.
Уотсон взглянул на Кэплана, и бывший морской пехотинец пожал широкими плечами.
– Она представилась. Попросила разрешения. Ну, я и разрешил ей присутствовать.
– Я не лгала, – тут же заговорила Кимберли. – И не скрывала своих интересов. Вот только не попала ножом в змею. За это прошу прощения.
– Понятно, – сказал Уотсон. – А до того, когда, откровенно нарушив мой приказ, пытались проникнуть на место преступления, вы тоже думали о срочности расследования ВМСУР?
– Я искала особого агента Кэплана…
– Не считайте меня дураком.
– Мне было любопытно, – отозвалась Кимберли, – но ничего не вышло. Охранники, выполняя свой долг, прогнали меня.
– Понятно. А что после того, как вы беспокоили морских пехотинцев в лесу, начинающий агент Куинси? Что скажете о часе, проведенном в разговорах с особым агентом Маккормаком? Ведь вас недвусмысленно предупредили не говорить о своей находке ни с кем в академии. Как это объясните?
Кимберли оцепенела. Бросила неуверенный взгляд на Мака, подавлявшего желание выругаться. Конечно, их встреча в «Перекрестке» была на виду у всех. Глупо, глупо, глупо.
На сей раз Уотсон не стал ждать ответа Кимберли. Он был в ударе – или, может, видел, как напрягся сидевший напротив Куинси.
– Представьте себе мое удивление, – продолжал Уотсон, – когда я узнал, что моя подопечная не вернулась, как я того требовал, к себе в комнату, а отправилась в лесу; потом ее видели оживленно беседующей со слушателем Национальной академии, который, оказывается, работал над делом, имеющим поразительное сходство с убийством, случившимся сегодня утром. Кимберли, вы делились сведениями с особым агентом Маккормаком?
– Нет, я получала сведения от него.
– Право, это весьма интересно. Особенно в связи с тем что он десять минут назад стал у особого агента Кэплана главным подозреваемым.
– О Господи! – вспылил Мак. – Я всеми силами стараюсь помочь в расследовании дела, которое представляет собой начало долгого, жуткого кошмара. Вы хоть представляете, с чем столкнулись?
– Где вы были вчера вечером? – резко перебил его особый агент Кэплан.
– Сперва в баре «Карлоса Колли», в Стаффорде. Потом вернулся в Квонтико и случайно столкнулся на стрельбище с начинающим агентом Куинси. Не имеет значения…