Рейни смотрела на него как зачарованная.
– Сколько раз он совершал это прежде?
– Четыре раза. Он похитил восемь девушек. Семь погибли.
– То есть одну вы нашли живой.
– Нору Рей Уоттс. Последнюю. Мы своевременно нашли ее.
– Каким образом? – спросил Куинси.
Мак глубоко вздохнул. Мышцы его снова напряглись. Он решительно подавил нетерпение.
– Этот человек оставляет указания на первом трупе. Свидетельства, которые при верном их истолковании указывают местонахождение второй девушки.
– Указания какого рода?
– Флора и фауна, почва, отложения, камни, насекомые, улитки – все, что только придет ему в голову. Вначале мы не поняли их назначения. Собирали улики, как требует стандартный порядок действий, радостно несли их в лаборатории и потом находили только трупы. Но даже мы способны набираться ума. Когда была похищена четвертая пара, у нас существовала команда опытных специалистов. Ботаники, биологи, геологи, прочие ученые. Нора Рей выехала с сестрой. Мэри Линн мы нашли с каким-то веществом на блузке, образцами травы на туфлях и инородным предметом в горле.
– В горле? – переспросил Кэплан. Мак кивнул. Агент ВМСУР впервые выказал неподдельный интерес.
– Вещество на блузке оказалось солью. Было установлено, что трава на туфлях – спартина. А в инородном предмете биолог узнал береговую улитку. Все три указателя можно найти в соляных болотах. Мы направили поисковые и спасательные группы к побережью, пятьдесят шесть часов спустя с вертолета береговой охраны увидели Нору Рей, неистово машущую своей красной блузкой.
– Она не смогла описать убийцу? – спросила Рейни. Мак покачал головой.
– Последнее, что помнит Нора, —у нее спустило заднее колесо. А потом она очнулась с мучительной жаждой посреди треклятого болота.
– Она была одурманена наркотиком? – осведомился Уотсон.
– На левом бедре у нее еще не совсем сошел синяк.
– Он нападает на них из засады?
– Наша самая убедительная версия – он осматривает девушек. Ищет то, что ему нужно, – юных девушек, с любым цветом волос, приехавших парами. Думаю, он следует за ними к их машине. Пока они усаживаются, кладет под заднее колесо гвоздики с широкой шляпкой. Потом ему остается просто ехать следом. Рано или поздно из шины выходит воздух, убийца подъезжает, предлагает помочь – и все они в его власти.
– Внезапно набрасывается на них со шприцем? – недоверчиво спросил Уотсон.
– Нет. Стреляет дротиками из ружья. Как охотник на крупную дичь.
Мак с окаменевшим лицом оглядел всех.
– Думаете, мы сидели сложа руки? Мы пять лет разыскиваем этого негодяя. Я могу представить вам его психологический портрет. Могу сказать, как он охотится за своими жертвами. Могу сказать, что он не всегда добивается своей цели – впоследствии мы узнали о двух парах девушек, у которых спустило колесо, и позади них остановился какой-то человек. Но они отказались опустить стекла в машине и живы до сих пор. Могу сказать, что у Мэри Линн Уоттс, тело которой мы нашли первым, в организме был обнаружен второй наркотик – кетамин, которым пользуются ветеринары и сотрудники службы контроля за животными из-за его быстроподавляющего воздействия. Могу сказать, что кетамин требует санкции для применения, но его легко купить на улицах, так как подростки принимают этот наркотик на своих сборищах, у них он называется «кит-кэт» или «особый кит». Могу сказать, что ативан тоже требует санкции для применения, и его тоже используют ветеринары. Однако наблюдение за ветеринарами нам ничего не дало. Как и проверка членов различных охотничьих групп, клуба «Аппалачи» или Национального общества Одюбона. Могу сказать, что этот человек становится все раздраженнее. От одного нападения в году, что требует огромного самоконтроля у серийного убийцы, он перешел к двум в течение трех месяцев. Прояви мы больше внимания в первый раз, мы не пропустили бы такой указатель, как редкая трава, растущая в Джорджии в радиусе всего пяти миль. Узнай мы эту траву, наверняка спасли бы девушку. В последнем случае, с Норой Рей Уоттс, указания привели нас к соляным болотам; их около четырехсот тысяч акров. Честно говоря Нора Рей была иголкой в стоге сена.
– Однако вы нашли ее, – заметила Кимберли.
– Она боролась за жизнь, – твердо ответил Мак.
Куинси вопросительно смотрел на него.
– Четыреста тысяч акров – слишком большой район для поисков. С вертолета не могли разглядеть девушку при облете такой территории. Вы знали что-то еще.
– У меня была версия, – неохотно ответил Мак. – Я назвал ее географическим ориентированием.
– Между жертвами существовала какая-то географическая связь?
– Нет. Между телами. Если нанести их на карту и определить направление, которое они указывают…
– Он использовал их как стрелки компаса, – прошептал Куинси.
– Как карты, – возразил Мак. – Этот человек видит в первой девушке просто-напросто карту. И почему бы не уложить тело Мэри Линн так, чтобы оно указывало на сестру? В конце концов, она лишь приспособление. Ему для игры годится все.
– Господи! – выдохнула Рейни, и все в кабинете притихли.
Через несколько секунд Кэплан откашлялся.
– Сегодняшняя жертва никуда не указывала. Собственно, ее руки и ноги были раскинуты в четырех направлениях.
– Знаю.
– Это еще одно несоответствие.
– Знаю.
– Однако в руке у нее был камень. – Кэплан оценивающе посмотрел на Мака. – И змея во рту. Не скажу, что видел много подобного.
– У нее был еще листок в волосах, – добавил Мак. – Медэксперт бросил его на землю. Потом я подобрал этот листок. Принесу его, когда закончим.
– Вы проникли за оцепление, – тут же вмешался Уотсон.
– Ну отшлепайте меня за это. Вам нужен листок или нет?
– Тут сплошные неувязки, – разволновался Кэплан. – С одной стороны, змея. Похоже, указывает на какое-то отдаленное место. С другой – общее с тем человеком только письмо редактору, написанное полгода назад. А прочее… Промежуток между убийствами – три года, и это другой штат. Возможно, тут есть связь. А может, звонивший просто какой-то идиот, играющий у вас на нервах, и этот труп – дело случая. Можно с равными основаниями делать тот или иной вывод.
Собравшиеся неторопливо закивали. Кэплан, Куинси, Рейни. Только Кимберли не присоединилась к ним. Мак гордился ею за это.
– У меня есть версия, – отрывисто сказал он. Все устремили на него взгляды, и он понял это как предложение высказаться.
– В девяносто восьмом году, когда этот человек начал, первое указание было очевидным и простым. Потом он начал повышать напряжение. Места стало труднее находить. Условия для жертв стали более суровыми. Время между нападениями быстро сокращалось. Он предвидел, как мы будем набираться ума, и, чтобы игра оставалась состязательной, держался на шаг впереди нас. До двухтысячного года. Когда мы наконец, после семи трупов, все правильно поняли и спасли девушку, и он прекратил. Потому что мы победили в этой игре.
Мак взглянул на Куинси.
– Серийные убийцы не прекращают окончательно, – сказал аналитик.
– Да, но не всегда это понимают, верно?
Куинси задумчиво кивнул.