Старик рыдал и просил пощады. Гарцер сказал:
— Мы всегда подозревали, что Базанкур — это гнездо шпионов. Моя работа — уничтожать шпионов. Ты понимаешь, что это моя работа?
— Пожалуйста, не бейте меня больше! — шептал Жервез.
— Мы тебя убьем, — бесстрастно заявил Гарцер. — Мы вытащим твой труп, чтобы показать другим. А потом мы зададим наши вопросы. Так что, видишь, твоя смерть спасет жизнь другим, наверняка найдется кто-то, кто заговорит. А если никто не заговорит, мы спалим деревню. Впрочем, тебе будет уже все равно. — Он кивнул Сапогу.
Майкл был вне себя, но понимал, что он бессилен.
Рот старика открылся в крике ужаса: на раздробленных ногах он пытался уползти от ударов. Сапог ударил его по ребрам, ребра треснули, как пустая бочка. Сапог методично добивал старика, работая медленно и точно. Удар в живот, по рукам, чтобы раздробить пальцы, по челюсти. Зубы старика рассыпались по полу.
— Это моя работа, — говорил Гарцер в искалеченное, окровавленное лицо старика. — За это мне деньги платят, понимаешь?
Сапог ударом ноги перебил старику горло. Сапог вспотел, но лицо громилы было безмятежно, его черты окаменели, и в глазах светилось удовольствие. Майкл вглядывался в это лицо. Он должен очень хорошо его запомнить. Жервез все еще пытался ползти по полу сарая, оставляя кровавый след. Сапог дал ему проползти немного и ударом сапога сломал его позвоночник, как соломинку.
— Вытащите его наружу.
Гарцер отвернулся и, не теряя времени, направился туда, где его ожидали крестьяне и солдаты.
— Я нашел серебряный. — Один из солдат держал в руке зуб. — А может быть, есть еще?
Сапог ударил трепещущее тело по скуле, и изо рта вылетело еще несколько зубов. Солдаты нагнулись в поисках серебра. Сапог отправился вслед за Гарцером, а двое солдат вытащили тело Жервеза из сарая, ухватив его за лодыжки.
Майкл остался в темноте, наедине с запахом крови и ужаса. Он дрожал, волосы на шее у него встали дыбом.
— Внимание! — раздался крик Гарцера снаружи. — Ваш староста покинул этот мир и оставил вас одних. Я задам вам два вопроса и хочу, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем ответить.
«Хватит», — подумал Майкл. Настало время действовать. Он поднялся и подошел к щели в стене. Запах бензина усилился. Человек у второго танка заливал последнюю канистру. Майкл понял, что нужно делать, и безотлагательно. Он пролез через дыру на крышу и притаился.
Гарцер спрашивал:
— Где сел парашютист? Кто его прячет?
Пуля Майкла пробила канистру, бензин загорелся, выплеснувшись на одежду танкиста. Канистра взорвалась, и танкист вспыхнул, как факел.
Тем временем Майкл обернулся к троим солдатам из первого танка, стоящим у сарая. Один из них увидел вспышку выстрела и поднял автомат. Майкл прострелил ему горло, но автомат успел выплюнуть струю трассирующих пуль в небо. Второй попытался укрыться в башне танка. Первая пуля Майкла отскочила от брони, но вторая поразила танкиста в спину, и тот с криком вывалился из танка. Третий танкист бросился к укрытию. Майкл спрыгнул с крыши сарая на танк.
Он услышал, что Гарцер зовет автоматчиков, приказывая солдатам окружить сарай. Люк в башне был открыт; по краям алела кровь. Майкл почувствовал движение сзади и успел развернуться. Пуля прошла у него между ногами и отскочила от башни. У Майкла не было времени прицелиться, да этого и не понадобилось: очередь из автомата ударила немца в грудь.
— Залезай! — закричала Габи, держа в руках «шмайссер», который она выхватила у первого немца, подстреленного Майклом. — Скорее! — Она подтянулась, схватившись за железную рукоятку.
Майкл стоял ошеломленный.
— Ты что, не понимаешь по-французски? — крикнула Габи. Ее глаза горели.
Две пули отскочили от брони танка. Майкла упрашивать не пришлось. Он прыгнул в люк. Габи последовала за ним и захлопнула за собой крышку люка башни.
Габи толкнула его еще глубже внутрь танка, и он очутился на неудобном кожаном сиденье. Перед ним была панель приборов. На полу несколько педалей, а возле глаз — смотровая щель. Смотровые щели были также справа и слева; через левую он увидел горящего танкиста и услышал, как другой танкист, выглянувший из башни, кричал: