Майкл вернулся к слову «опера».
— Адам ходит в парижскую Оперу?
— Очень часто, — ответил Маккеррен. — Денег у него немного, но все, что он имеет, он тратит на эту чепуху.
— У него постоянная ложа, которую он делит еще с двумя любителями, — сказала Габи, понимая, куда клонит Майкл. — Мы можем уточнить номер этой ложи, если нужно.
— Могли бы мы передать записку кому-нибудь из этих друзей?
Габи подумала секунду, потом решительно покачала головой:
— Нет. Насколько мы знаем, они не друзья, а просто служащие, которые снимают ложу вместе с ним. Любой из них может работать в гестапо.
Майкл вернулся к изучению фотографий Адама, чтобы убедиться, что он запомнил каждую деталь этого невыразительного лица. За этим лицом, подумал он, кроется нечто очень важное. Он чувствовал это нюхом, как запах бургундского изо рта Маккеррена или жесткий запах пороха от кожи Габи.
— Я найду, как до него добраться, — сказал Майкл.
— Средь бела дня? — Маккеррен приподнял свои мохнатые рыжие брови. — На глазах у нацистов?
— Да, — уверенно ответил Майкл. Он выдержал тяжелый взгляд Маккеррена.
Тот что-то промычал и отвернулся. Майкл не знал, как он выполнит это задание, но путь должен найтись.
— Мне нужно удостоверение личности и пропуск по дорогам к Парижу, — сказал он. — Не хочется, чтобы меня задержали по пути.
— Пойдем.
Маккеррен повел его по коридору в другую комнату; там два человека работали с фотокамерой, тщательно внося последние штрихи в поддельные нацистские пропуска и удостоверения.
— Здесь тебя сфотографируют как надо. Ребята хорошо знают свое дело.
Они прошли в соседнюю комнату, где Майкл увидел нацистские мундиры — полевые серые и зеленые; кепи, шлемы и сапоги. На трех швейных машинках работали женщины, пришивая пуговицы и знаки отличия.
— Мы сделаем из тебя офицера связи, отвечающего за телефонные линии. К тому времени, как ты уйдешь отсюда, ты узнаешь все о немецких системах связи, про все их узлы. Чтобы усвоить это назубок, тебе понадобится не менее двух дней упорной работы. Потом мы отправим тебя в Париж с водителем. С одним из моих Андре. У нас неподалеку хранится прекрасная штабная машина. Шеф говорил, что твой немецкий вполне хорош, но требует практики, так что начиная с восьми часов завтрашнего дня это — твой единственный язык.
Он достал карманные часы.
— У тебя остается около четырех часов, чтобы помыться и поспать. Сейчас это необходимо.
Майкл кивнул. Четыре часа сна — больше чем достаточно. Кроме того, надо смыть гарь и пыль с лица.
— Неужели у вас здесь есть душ?
— Не совсем. — Маккеррен усмехнулся и глянул на Габи, которая последовала за ним. — Это сооружение построено при римлянах, когда Цезарь был на вершине славы. А они любили помыться. Габи, ты покажешь что и где нашему другу?
— Пойдем со мной, — сказала Габи.
Майкл последовал за ней.
— Габи! — сказал Маккеррен. — Ты великолепно сделала свое дело.
— Мерси, — ответила она, не подавая виду, что похвала ей приятна.
Ее сапфировые глаза, сверкающие на запыленном точеном лице, были устремлены на Майкла Галлатина. Они оценивали его с холодным, профессиональным уважением. Майкл подумал: так один убийца оценивает другого. Ему было приятно от мысли, что они сражаются по одну сторону фронта.
— Пошли, — сказала Габи, и они двинулись по холодным подземным коридорам.
Глава 3
— Вот твоя ванна, — сказала Габи.
Майкл стоял, глядя на каменный бассейн размером 5 на 1,2 метра, заполненный водой, в которой плавали листья и травинки.
— А вот мыло. — Она передала ему белый брусок с деревянной полки, на которой висели истрепанные, но чистые полотенца. — Мы залили воду дня два назад. — Она показала на большую каменную пробку, которая торчала из стены над бассейном. — Я надеюсь, ты не станешь возражать против купания в воде, которой уже пользовались?
Он постарался изобразить вежливую улыбку.
— Нет, если вода использовалась только по прямому назначению.
— Для этих целей у нас есть другое место.
— Почти как дома, — заметил Майкл.
Тут Габи неожиданно скинула свой пыльный свитер и стала расстегивать блузку. Он был немного ошарашен. Она сняла блузку.
— Ты не против? — сказала она, расстегивая бюстгальтер. — Мне тоже нужно помыться.
— О нет, — пробормотал Майкл.
— Это хорошо. Впрочем, даже если бы ты и был против, это ни на что бы не повлияло. Ты знаешь, некоторые мужчины… стесняются купаться вместе с женщинами.