Глаза Блока сузились.
- Давайте повысказываем догадки, а? - спросил Майкл. - Вы поставляете военнопленных из ряда лагерей. Они попадают на фабрику Гильдебранда на острове Скарпа. - Лицо Блока стало чуточку сереть. - О... думаю, мне бы хотелось немного вина. Пожалуйста, - сказал он. - Промочить горло.
- Я порежу твое горло, ты, славянский сукин сын! - прошипел Блок.
- Не думаю. Глоток вина, пожалуйста?
Блок не тронулся с места. Наконец его губы тронула холодная улыбка.
- Как вам будет угодно, барон. - Он взял с подноса бокал белого вина и поднес его ко рту Майкла, дав ему сделать один глоток, прежде чем убрал его. - Продолжайте ваше фантастическое умозаключение.
Майкл облизал свою рассеченную нижнюю губу, вино ее раздражало.
- Пленные используются для опытов Гильдебранда. Их было уже около трехсот, как мне помнится. Полагаю, вы регулярно встречаетесь с Гильдебрандом. Вероятно, вы использовали эти фотоснимки, чтобы показать вашему начальству, как продвигается подготовка плана. Я прав?
- Знаете, это очень интересная комната. - Блок огляделся. - Иногда в ней удается заставить заговорить даже мертвого.
- Вы, может, и желаете убить меня, но не убьете. И вы, и я знаем, как важен Стальной Кулак. - Еще один ход ва-банк попал в цель. Блок снова уставился на него. - Мои друзья в Москве были бы страшно рады передать такую информацию союзникам.
Намек Майкла попал на нужную почву. Блок сказал:
- И кто еще знает про это? - Голос его стал слегка визгливым, в нем появилась тень дрожи.
- Чесна не единственная, - он решил дальше вести Блока, схватившего наживку. - Она-то ведь была с вами, пока я осматривал ваши номера.
Это подействовало. Выражение лица Блока на секунду показалось ошеломленным, поскольку он понял, что кто-то из персонала "Рейхкронена" тоже должен быть предателем.
- Кто дал вам ключи?
- Я этого знать не могу. Ключи были отнесены в номера Чесны во время собрания Бримстонского клуба. Я возвратил их, опустив в цветочный горшок на втором этаже.
Чем дальше, тем лучше, - подумал он. Блоку никогда бы не пришло в голову, что Майкл спустился по стене замка. Он наклонил голову вбок. Сердце его бешено колотилось, и он знал, что играет в опаснейшую игру, но ему нужно было выиграть время.
- Знаете, я думаю, что насчет комнаты вы почти правы. Здесь действительно можно слышать голос в скором времени мертвого полковника.
- Насмехайтесь надо мной, сколько хотите, барон, - Блок через силу улыбнулся, на щеках у него выступили красные пятна. - Но после нескольких инъекций сыворотки правды вы мне расскажете все.
- Думаю, что я покажусь вам немного покрепче, чем Франкевиц. А кроме того, я не могу сказать вам того, чего не знаю. Ключи я просто взял в моих номерах, а вернул их в пакете вместе с фотопленкой.
- С фотопленкой? Какой фотопленкой? - Волнение стало более заметным.
- Ну, разве я полез бы в ваши номера, не имея с собой ничего, так? Конечно, у меня был фотоаппарат. Тоже предоставленный кем-то из друзей Чесны. Я сделал фотографии со снимков из вашего портфеля. Плюс кое-каких других бумаг, тех, которые похожи на страницы из бухгалтерской книги.
Блок молчал, но Майкл мог сказать, о чем он думал: тайны, сохранность которых лежала на его ответственности, вышли наружу и, вероятно, находятся в пути с курьером в Советский Союз, а "Рейхкронен" - гнездо предателей.
- Вы обманываете, - сказал Блок. - Если бы все это было правдой, вы не раскрыли бы ее так свободно.
- Я просто не хочу умереть. И не горю желанием попасть под пытки. Тем более, что информация уже передана. Теперь вы сделать уже ничего не сможете.
- О, я с вами, пожалуй, не согласен. Могу, и даже очень многое. Рука его дотянулась до подноса, пальцы ухватили вилку. Он встал рядом с Майклом, лицо его пошло пятнами. - Я сровняю "Рейхкронен" с землей и казню всех от слесаря до управляющего, если это понадобится. Вы, барон, скажете мне все про то, как и где вы встретились с Чесной, маршрут, по которому вы собирались бежать, и все тому подобное. Вы правы: я вас действительно не убью. - Он вонзил зубцы вилки в мякоть левой руки Майкла и выдернул их. В вас, однако, действительно есть нечто, представляющее для меня интерес. - Вилка опять вонзилась, проткнув плечо Майкла. Майкл дернулся, лицо его покрылось потом. Вилка выдернулась. - А именно: я намерен вас съесть, сказал Блок и вонзил зубцы в грудь Майкла, пониже горла, - просто как кусок мяса. Я прожую вас, переварю то, что мне понравится, а остаток выплюну. - Он выдернул вилку, зубцы которой окрасились кровью. - Вы можете знать про Стальной Кулак - но вы не знаете, как предполагается его использовать. Никто не знает, где эта крепость, кроме меня, доктора Гильдебранда и нескольких других, чья преданность не подлежит сомнению. И потому ваши русские хозяева тоже об этом не знают, и, значит, не могут передать информацию британцам и американцам, не так ли? - Он воткнул вилку в левую щеку Майкла, потом вытащил ее и попробовал кровь Майкла на вкус. Это, - сказал Блок, - только первое блюдо. - И выключил лампу.
Майкл слышал, как он прошел по комнате. Тяжелая дверь отворилась.
- Бауман, - сказал полковник, - уберите это дерьмо в камеру.
Он сдерживал дыхание, а теперь выпустил его, шипя, сквозь зубы. По крайней мере, некоторое время не будет пыток. Вошел Бауман, с ним три солдата. Они развязали ремни на запястьях и лодыжках Майкла, сдернули его с крестообразного стола и под дулом пистолета повели по каменному полу коридора.
- Ну, иди же, свинья, не останавливайся! - прорычал Бауман, тощий молодой мужчина в круглых очках и с длинным худым лицом, подталкивая Майкла. По обе стороны коридора шли деревянные двери в три фута высотой со стальными запорами на уровне пола. В дверях были маленькие квадратные глазки с задвижками, которые можно было отодвигать, чтобы, как предположил Майкл, дать воздух или передать внутрь воду или еду. В этом месте пахло сыростью и древностью, с примесью запаха сырой соломы, человеческих испражнений, пота и немытого тела. Конура для бродячих собак, подумал Майкл. Он услышал звериные стоны и ругань своих товарищей по плену.
- Стой, - скомандовал Бауман. Он держался прямо, не сгибая спины, и смотрел на Майкла без всякого интереса. - Стань на колени.