- Сажайте здесь. Ну.
Человек неумело взялся за штурвал, заглушил моторы и попытался удержать нос кверху, в то время как "Стальной Кулак", а теперь, по сути, исковерканная птица, снизился еще на сотню футов. Майкл ухватился за кресло командира. "Стальной Кулак" упал, удивительно мягко войдя плугом в воду пролива, истратив наконец свою энергию.
Волны плескались о крылья. Майкл не стал ждать штурмана. Он пробежал через бомбовой отсек назад, в середину самолета, и отомкнул входную дверь. Времени искать спасательный жилет не было, да он и сомневался, что тот остался целым после такого обстрела. Он выпрыгнул в холодную воду пролива и как можно быстрее поплыл от самолета.
"Спитфайр" подлетел ниже, скользя над поверхностью воды, прошел над Майклом и направился в сторону зеленеющей вдалеке земли.
Майкл продолжал плыть, желая как можно быстрее увеличить расстояние между собой и "крепостью". Он услышал, как зашипела вода о нагретый металл, когда самолет начал погружаться. Возможно, штурман выбрался, но может быть, и нет. Майкл не стал задерживаться. Соленая вода щипала раны и не давала потерять сознание. Гребок за гребком он отдалялся от самолета. Когда он отплыл на заметное расстояние, то услышал шипение и бульканье и, оглянувшись, увидел, что самолет хвостом вниз уходил под воду. Нос его задрался, и на нем Майкл увидел нарисованного Франкевицем карикатурного Гитлера, стиснутого в Стальном Кулаке. Если рыбы могли бы быть ценителями искусства, у них был бы праздник.
"Стальной Кулак" стал исчезать, быстро погружаясь, потому что вода вливалась через центральные пулеметные гнезда. Через мгновение он исчез, и на взбаламученной поверхности появлялись и лопались большие воздушные пузыри. Майкл отвернулся и поплыл к берегу. Он терял силы, он чувствовал, что ему не хотелось бороться. Еще не все, говорил он себе. Еще один гребок. Еще один, а затем следующий. Плавание брассом давалось ему явно труднее, чем собачий стиль.
Он услышал пыхтение мотора. К нему направлялась патрульная лодка, на носу два человека с винтовками. На флагштоке развевался британский вымпел.
Наконец он будет дома.
Они подобрали его, завернули в одеяло и дали чашку чая, крепкого, как волчья моча. Потом не отводили от него дула винтовок до тех пор, пока не добрались до берега и не сдали его властям. Лодка была уже в миле от бухты, когда Майкл услышал приглушенный расстоянием взрыв. Он оглянулся и увидел, как огромный гейзер взлетел над поверхностью воды. На дне пролива Па-де-Кале в бомбовом отсеке взорвалась одна или несколько бомб с карнагеном. Гейзер опал, вода на мгновение покрылась волнами, и на этом все закончилось.
Но нет, пожалуй не все.
Майкл ступил на причал, позади которого была деревня, и стал высматривать в проливе британский эсминец, который, как ему было известно, должен был скоро прибыть. Он отряхнулся, и с его волос и одежды полетели капли воды. Он ощущал себя переполненным счастьем, даже стоя под дулами винтовок внутренних войск.
Он ощущал себя настолько счастливым, что испытывал сильное желание завыть.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
1
Глаза были в красных ободках, а лицо белым как мел. Это был плохой признак.
- Боюсь, ничего из этого не получилось, - сказал Мартин Борман. Он прокашлялся. - Доктор Гильдебранд мертв и... план, мне кажется, не принес плодов.
Он ждал, не будет ли прибавлено еще что-нибудь, руки его были стиснуты в кулаки на поверхности стола. Со стены позади него сурово смотрел Фридрих Великий.
- Нам... не кажется, что самолет долетел до Лондона, - продолжал Борман. Он с неудовольствием глянул на другого человека, сидевшего в комнате, седовласого с прямой спиной фельдмаршала. - То есть, нужно сказать, что у нас нет свидетельств, что карнаген доставлен к цели.
Тот ничего не сказал. На его виске ровно билась жилка. В позолоченной оконной раме было видно, как на Берлин ложатся сумерки 6 июня. На другой стене были прикреплены карты Нормандии, показывавшие побережья, которые мир скоро узнает под кодовыми названиями Ута, Омаха, Золото, Юно и Меч. На этих картах повсюду были нарисованы красные стрелки, направленные вглубь материка, и черные стрелки, отмечавшие отступление. "О, изменники!" подумал он, поглядев на них. - "Немецкие войска!"
- План окончился провалом, - сказал Борман. - По... непредвиденным обстоятельствам.
- Нет, не поэтому, - тихим спокойным голосом сказал Гитлер. - Потому, что кто-то недостаточно сильно верил в него. Кому-то не хватило нужной силы воли. Приведите ко мне Блока. - Голос его стал более резким. Полковник Эрих Блок. Вот кого я желаю видеть. Немедленно!
- Полковника Блока с нами больше нет.
- Изменник! - Гитлер почти встал за столом. - Что он сделал? Сбежал и отдался первому же британскому солдату, которого увидел?
- Полковник Блок мертв.
- Да, я тоже бы покончил самоубийством, если бы испортил дело так, как он! - Гитлер встал. Лицо его покраснело и выглядело увлажнившимся. Мне бы следовало знать, что нельзя поручать ему ничего ответственного! Он был неудачником, притворявшимся удачливым. Мир полон такими!
Боюсь, что полна ими в основном Германия, - сказал фельдмаршал про себя.
- Когда я думаю про время и деньги, затраченные на этот план, меня трясет лихорадка! - Гитлер вышел из-за стола. - Итак, Блок распорядился собственной жизнью, так? Как же это произошло? Таблетки или пистолет?
- Э... - Борман чуть не сказал - пропеллер. Но сказать фюреру, что произошло на самом деле, воистину значило открыть банку с червями. Тут и немецкое Сопротивление, эти вонючие свиньи, и тайные агенты, каким-то образом уничтожившие весь карнаген. И неприлично выглядевшее дело Чесны ван Дорн тоже. Нет, нет! Самое лучшее оставить рассказ таким, каким его поведали: армия бомбардировщиков разбомбила на острове Скарпа склад топлива и боеприпасов, от взрыва которых были уничтожены химические реагенты. Фюреру в эти тревожные времена есть еще о чем беспокоиться, не только о действительности. - Пистолет, - ответил он.
- Ну, это сэкономило нам пулю, так ведь? Но все это время и усилия потеряны напрасно! За такие деньги можно было изобрести пушку для стрельбы по солнцу! Но нет, нет - Блок и его заговорщики должны были отговорить меня от этого! Я - слишком доверчив, вот в чем проблема! Мартин, я думаю, что, в конце концов, этот человек, возможно, работал на британцев!