- Приветствуем вас в нашем доме, - сказал кто-то, и Майкл обнаружил, что смотрит на маленькую хрупкую старушку со снежно-белыми волосами, заплетенными на затылке в длинную косу. Она была одета в выцветшее синее платье, поверх которого был фартук в красную клетку. Под круглыми очками у нее были темно-карие глаза, которые видели все и не выдавали ничего. Она улыбнулась, лицо в форме сердечка собралось в многочисленные морщинки и обнажились зубы цвета слабого чая. - Раздевайтесь, пожалуйста.
- Раздеваться?
- Да. Это отвратительная форма. Пожалуйста, снимите ее.
Вошла Габи, сопровождаемая мужчиной, закрывавшим гараж. Старушка глянула на нее, и Майкл увидел, как ее лицо напряглось.
- Нам сказали ожидать двух мужчин.
- С ней все в порядке, - сказал Майкл. - Мак-Каррен...
- Никаких имен, - резко прервала его старушка. - Нам сказали ожидать двух мужчин. Водителя и пассажира. Почему не так? - Ее глаза, черные, как стволы пистолета, вернулись к Габи.
- Изменение в планах, - сказала Габи. - Я так решила.
- Измененный план - это план с изъяном. Кто вы такая, чтобы решать подобные вещи?
- Я сказал, что с ней все в порядке, - сказал старушке Майкл, на этот раз принимая на себя всю силу ее взгляда. Двое мужчин встали позади него, и Майкл почувствовал, что у них наверняка были пистолеты. Один слева, другой справа, у каждого рука за пазухой. - Я за нее ручаюсь, - сказал Майкл.
- А кто тогда поручится за вас, зеленоглазый? - спросила старушка. Профессионалы так не поступают. - Она перевела взгляд с Майкла на Габи и обратно, и ее взгляд остановился на Габи. - А! - решила она, кивнув. - Вы любите его, а?
- Конечно, нет, - лицо Габи залилось румянцем.
- Ну, может теперь это называется по-другому. - Она опять улыбнулась, но легонько. - Любовь всегда была словом из шести букв. Зеленоглазый, я сказала вам снять эту форму.
- Если меня собираются убить, я бы предпочел, чтобы это было проделано, пока на мне есть штаны.
Старушка хрипло рассмеялась.
- Мне кажется, что вы относитесь к тому типу мужчин, которые участвуют в перестрелках большей частью без штанов. - Она помахала ему рукой. - Давайте, не тяните. Здесь никто никого не собирается убивать. По крайней мере, сегодня.
Майкл снял плащ, и один из мужчин принял его и стал отпарывать подкладку. Другой взял у Габи чемодан, положил его на стол и открыл. Он стал рыться в одежде, которую она везла. Старушка сорвала медаль "За Сталинград" с груди Майкла, осмотрела ее под лампой. - Этот хлам не одурачит и слепого жестянщика.
- Это - настоящая медаль, - холодно ответила Габи.
- О? А откуда вы это знаете, моя маленькая влюбленная?
- Знаю, - сказала Габи, - потому что сама сняла ее с трупа, после того как перерезала ему глотку.
- Для тебя это здорово. - Старушка отложила медаль. - Хотя для него было плохо. Ты тоже снимай форму, влюбленная. Поскорее, пока я не умерла от старости, ожидая.
Майкл стал раздеваться. Он снял все до нижнего белья, и Габи тоже разделась.
- Вы, однако, волосатый паршивец, - обозрела его старушка. - Каким же животным был ваш отец? - Одному из мужчин она сказала: - Принесите ему его новую одежду и обувь. - Он вышел в другую комнату, а старушка взяла "Люгер" Майкла и обнюхала ствол. Затем сморщила нос, почуяв запах недавнего выстрела. - У вас были какие-то происшествия по дороге?
- Одно маленькое неудобство, - сказал Майкл.
- Ладно, не думаю, что мне хочется слушать. - Она взяла серебряные карманные часы, дважды щелкнула заводной головкой и посмотрела на капсулу с цианидом, когда открылась задняя крышка. Тихо проворчала, закрыла часы и вернула их ему. - Это вам тоже может понадобиться. Знать правильное время сейчас очень важно.
Седоволосый человек вернулся с охапкой одежды и парой поношенных ботинок. - Нам сообщили ваши размеры по радио, - сказала женщина. - Но мы ожидали двух мужчин. - Она указала на содержимое чемодана Габи. - Значит, вы привезли свою одежду с собой? Это хорошо. У нас нет для вас хороших гражданских документов. А сейчас в городе слишком легко оказаться выслеженным. Если кто-то из вас попадется... - Она глянула на Майкла, глаза ее были жесткими. - Думаю, вы хорошо понимаете, какое сейчас время? - Она дождалась, чтобы Майкл понимающе кивнул. - Теперь вы больше никогда не увидите ни своей прежней формы, ни автомобиля. Вам дадут велосипеды. Если вам покажется, что вам нужен автомобиль, мы об этом поговорим отдельно. Денег у нас тут не много, но, к счастью, много друзей. Зовите меня Камилла, и разговаривать будете только со мной. Вам не нужно иметь дело с вот этими двумя господами. - Она показала на двух французов, которые аккуратно складывали немецкую форму и укладывали ее в корзину с крышкой. - Оставьте себе свой пистолет, - сказала она Майклу. - Такой достать трудно. - Она несколько секунд разглядывала Габи, как бы оценивая ее, потом глянула на Майкла. - Уверена, оба вы имеете опыт в таких делах. Мне нет дела до того, кто вы или что вы делали; важно то, что от вашей ловкости - и осторожности - зависят многие жизни. Пока вы в Париже, мы поможем вам, чем сможем, но если вас схватят, мы вас не знаем. Это ясно?
- Абсолютно, - ответил Майкл.
- Хорошо. Если хотите пока отдохнуть, ваша комната там. - Камилла кивнула в сторону коридора и выхода. - Я как раз только что приготовила луковый суп, если хотите перекусить.
Майкл подхватил пару ботинок и охапку одежды со стола, на котором они лежали, а Габи закрыла свой чемодан и подняла его. Камилла сказала: - Вы, ребятки, ведите себя прилично, - а затем вышла и пошла в маленькую кухню, где на чугунной печке кипела кастрюля.
- После вас, - сказал Майкл и пошел по коридору за Габи к их новой квартире. Дверь скрипнула петлями, когда Габи толкнула ее. Внутри была кровать на четырех столбиках, с белым покрывалом и весьма скромная раскладушка с зеленым одеялом. Комната была маленькая, но опрятная, хорошо освещенная солнцем, с окном, выходившим на пьяные пастельные строения.