Гильдебранд мог быть гением по части химического оружия, подумал Майкл, но этот факт не мешал ему быть простаком. Возвышавшийся над ними молодой человек отвернулся от них и закричал заключенным:
— Не останавливаться! Продолжать игру!
Заключенные, спотыкаясь и пошатываясь, устремились к противоположной корзине, у некоторых из них ноги заплетались.
— Садитесь сюда, — Блок указал на место рядом с собой. — Чесна, будьте любезны, не сядете ли поближе ко мне? — Она подчинилась, подпихнутая стволом винтовки. Майкл занял место рядом, и Лазарев, озадаченный этим зрелищем, как и всем прочим происходящим, тоже сел. Двое охранников стали в нескольких шагах от них. — Здравствуйте, Чесна. — Блок потянулся и ухватил ее за руку. — Я так рад видеть вас…
Чесна плюнула ему в лицо.
Блок обнажил свои серебряные зубы. Бутц встал на ноги, но Блок сказал: — Нет, нет. Все в порядке, — и огромный человек опять сел. Блок вынул платок из кармана и вытер плевок со щеки. — Такой пыл! — спокойно сказал он. — Вы — настоящая немка, Чесна. Просто не могу поверить.
— Я действительно настоящая немка, — холодно подтвердила она, — и ни за что не стану таким немцем, как вы.
Блок не стал убирать платок обратно — на тот случай, если снова понадобится.
— Разница между победителем и проигравшим — это огромная пропасть. Вы говорите со дна этой пропасти. О, хороший бросок! — Он одобрительно похлопал в ладоши, Бутц тоже.
Гильдебранд выдал довольную улыбку.
— Это я научил его так бросать! — объявил тронувшийся в рассудке доктор.
Игра продолжалась, заключенные вполсилы боролись за мяч. Один из них упал, когда ноги у него заплелись, и Гильдебранд закричал:
— Встать! Встать! Ты должен играть на центре.
— Пожалуйста… я не могу…
— Встать. — Голос Гильдебранда стал менее мальчишеским, переполнившись злобой. — Сейчас же. Ты будешь продолжать играть, пока я не скажу, что игра окончена.
— Нет… Я не могу встать…
Щелкнул затвор винтовки. Заключенный встал. Игра продолжалась.
— Густав — доктор Гильдебранд — любит баскетбол, — объяснил Блок. — Он прочитал о нем в американском журнале. Сам я этой игры не понимаю. Я — футбольный болельщик. Но каждому свое. Да?
— Доктор Гильдебранд, похоже, правит игрой стальным кулаком, — сказал Майкл.
— О, не надо опять про это! — Лицо Блока приобрело розовый оттенок. — Разве вам еще не надоело вынюхивать этот след?
— Нет, я нашел конец этого следа. — Майкл решил, что пришло время для крупного калибра. — Единственное, чего я не знаю, — сказал он, как будто почти случайно, — это где тот ангар, в котором запрятана «крепость». Стальной Кулак — это название бомбардировщика Б-17, да?
— Барон, вы меня постоянно изумляете! — улыбнулся Блок, но глаза у него были настороженными. — Вы, наверное, никогда не отдыхаете?
— Мне бы хотелось знать, — настаивал Майкл. — Стальной Кулак. Где он?
Блок на мгновение замолчал, наблюдая, как злосчастные заключенные бегали с одного края площадки на другой, а Гильдебранд выкрикивал им про ошибки и промахи.
— Неподалеку от Роттердама, — сказал он, — на одном из аэродромов «Люфтваффе».
Роттердам, подумал Майкл. Оказывается, не во Франции, а в оккупированной немцами Голландии. Почти в тысяче миль к югу от острова Скарпа. Он почувствовал, что ему несколько не по себе от того, что его подозрения оказались справедливы.
— Это сказано вам только потому, — продолжал Блок, — что вы и ваш друг, этот бородатый джентльмен, которому я представлен не был и не имею желания быть представленным, останетесь здесь, на Скарпе, пока план не будет исполнен. Я думаю, что Скарпа будет для вас более трудным орешком, чем Фалькенхаузен. И, кстати, Чесна, обмен один на один
— это по-честному, вы не согласны? Ваши друзья нашли Баумана, мои друзья нашли некоего джентльмена, который встречал ваш самолет около Юскедаля. — Он усмехнулся короткой, леденящей улыбкой. — Мне пришлось провести на Скарпе целую неделю, приводя в порядок дела и ожидая вас. Барон, я ведь знал, куда вы направитесь, когда выберетесь из Фалькенхаузена. Вопрос был только в том, сколько вам понадобится времени, чтобы добраться сюда. — Он поморщился при виде стычки между двумя заключенными, когда мяч выскочил с площадки. — Наш радар следил за тем, как вы лавировали через минное поле. Вы проделали тонкую работу.
Китти! — подумал Майкл. Что же с ней?
— Надеюсь, однако, что здешняя тюрьма покажется вам более просторной, чем апартаменты в Фалькенхаузене, — сказал полковник. — И, к тому же, у вас будет замечательный свежий морской бриз.