— Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех волнах, — сказал Майкл. — Что происходит?
Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск новостей из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной отгрузке железной руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед Правительственным собранием в шесть часов будет начата раздача в соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена…
— Ну, так где же вторжение? — поскреб в бороде Лазарев. — Если оно было запланировано на пятое…
— Должно быть, не состоялось, — сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну. — Должно быть, его отменили или отложили.
— Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь глобальное.
— Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по всем частотам.
Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между различными действующими в тылу противника группами. Вместо всего этого было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.
Майклу стало ясно, что им нужно делать.
— Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей, которые стоят на полосе?
— Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы «Дорнье-217». Если топливные баки заправлены, у него радиус действия — тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?
— Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
— Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко. — Он раздумывал. — Максимальная скорость у «Дорнье» выше трехсот. Можно уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра… я бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате, полной шкафов с папками, он нашел карту «Химическое Предприятие Гильдебрандов на Скарпе», прикрепленную кнопками на стене рядом с портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено расположение радиорубки, а другие здания были помечены надписями: «Цех», «Столовая», «Испытательная камера», «Арсенал», «Барак N1» и так далее. Лаборатория экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего местонахождения, а арсенал — на противоположной от летного поля стороне фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для дальнейшего пользования.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал. Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы, штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.