— Что? Ты дал ей уйти?
— Нет… Я обязан её найти. Где она?
— Мне-то откуда знать?
— Вы же с ней враги…
Время пятится, готовый признать поражение. Он потерял контроль надо всем, пусть она признается, что Алиса — это хитроумный план Чарльза. Пусть даже все узнают о Времени Надземья. Плевать.
Слишком много его ушло на то, чтобы досадить Чарльзу. Слишком прочно тот сидел в сердцах жителей Подземья, хоть сотри им всю память. И Время опять ждал трюка, боялся, пытался нащупать тот самый баланс… Теперь поздно. Всё летит в Бездну. Слишком мало его осталось.
— Она мямлила себе под нос о каких-то… шляпах… о цилиндрах… сказала, что непременно их спасёт… что бы это значило?
— Я знаю, что это значит.
Глядя на решительность Ирацибеты, Время уже не волнуется. Он смотрит на неё, как на результат эксперимента, что сейчас подтвердит или опровергнет гипотезу.
— Стража! Взять его!
И Время чуть наклоняет голову: ага, вон оно как пошло. Всё-таки он проиграл. Ирацибета смотрит на него равнодушно, но едва заметная дрожь в голосе выдаёт её волнение. Она репетировала эту фразу, несомненно:
— Отныне, милый, я тебя главней.
***
Время смотрит на себя со стороны. Особые зеркала помогают ему в этом. Вот красные шипы оплетают замок. Жители застывают прямо на переходах. Даже Чешир на сей раз не сбежал, остался вместе со всеми. Алисе нужно успеть, и последняя горстка флюидов останавливает шипы за её спиной, под её ногами. Застывает Уилкинс, последняя секунда Подземья.
Сначала гаснет циферблат, лишь потом — его лицо.
Неужели он стал настолько человечным, что даже не хроносфера определяет его ход?
Скоро пятница. Скоро сюда явится Чарльз. Какие ему нужно ставить условия, чтобы сохранить баланс?
Был ли баланс, когда они строили друг против друга коварные планы? Науськивали друг на друга то толпу мертвецов, то стаю зелюков… Весело же было.
Что-то он упускает. И Абсолема больше нет рядом, чтобы помочь.
Время в одиночестве сидит в кабинете. Только Вечные Часы тикают, но в их ходе больше нет приятной уху музыки, под них не выстраиваются мысли, не находятся ответы.
Биг Бен по ту сторону зеркала покрыт строительными лесами. Она не боится реконструкций и перемен. А он делал всё, чтобы сохранить всё по-старому.
Послушаться Чарльза тогда? Нет, это было бы безумие.
Но всё вокруг в той или иной степени безумно.
Время не может придумать, как начнёт игру, куда поведёт шахматные войска. То и дело он мыслями возвращается к Чарльзу. Его можно было отдалить навек, но он сам прописал в договоре, что Чарльза можно будет вернуть. Неужели этот, в сущности, маленький человек так нужен всему Подземью? Неужели…
Нет-нет-нет, так не годится. Скучать он по Чарльзу точно не будет. Он вообще про возвращение прописал, чтобы запугивать и показать, что он тут самый главный, самый хитрый…
Обхитрил сам себя. Прав был Абсолем. Надо было распрощаться с Чарльзом навсегда или схватить Алису. Он слишком боялся, потому что слишком… верил, что Чарльз на многое способен.
В пятницу он придёт, полный сил и воли, чтобы победить. А Время даже не знает, за что, собственно, теперь нужно бороться.
Как-никак, Чарльз Кингсли спас их всех от верной гибели. Расстроил ещё одну казнь.
Ирацибета ведь тогда помогла ему, потому что боялась Времени.
Что же нужно от подданных правителю — любовь или страх?
***
Ирацибета, увы, уже не могла дать ответ на этот вопрос. Она сидела рядом с сестрой, пила чай вприкуску с печеньем, и обе они смеялись. Они говорили о казнях и воскрешениях, о жиге-дрыге, о новых модных шляпах, что делали освобождённые Цилиндры. Деревья в Мрамореале вновь цвели, и даже дерево Тумтум пустило новый побег. Распускались бутоны на клумбах, в горшках и цветочных лавках, и всем казалось, будто это цветение самое прекрасное из всех.
Только вот аромат у цветов был необычный. Все они без исключения пахли так, как пахнут розы. Никто не знал причины, все лишь наслаждались этим.
========== Эндшпиль. Новый договор. ==========
— По праву, данному членам Непреложного рода Кингсли, мы собрались здесь, чтобы подписать новый договор. По обоюдному желанию сторон, условия договора определяются исходом шахматной партии, что служит знаком дру… дружеских намерений Его Вечности и Его Величества.
Шалтай-Болтай трясся от страха. Он даже не решался смотреть в глаза игрокам, понимая, что сейчас двое сильнейших будут проливать чужую кровь, будучи неспособны ранить друг друга. А страдать приходилось ему, наблюдателю шахматной доски.
Из воздуха рядом с Шалтаем возник Чешир и мягко обернул яйцо хвостом. Проигнорировал строгий взгляд Времени: коты, как известно, ходят сами по себе и не подчиняются ничьим указам. Шалтай привык, что в кабинет к нему прилетает Абсолем, но тот сегодня отказался следить за партией.
Всё это было страшно. Карты, фигуры, статуэтки трепетали под пальцами в тяжёлой перчатке и пальцами морщинистых рук. Шалтай будто слышал, как стучат сотни сердец, и стук этот заглушал речь играющих и даже тихое мурлыканье Чешира. Когда рука Времени потянулась к Шалтаю, Чешир ловко махнул хвостом — и яйцо полетело вниз.
Чарльз поймал его у самого пола, как тогда, в безвременье. Аккуратно поднёс к ковру, и наблюдатель понял, что тот собирается делать. Зажмурил глаза и позволил легонько ударить себя, а потом рассыпался на кусочки.
В тот же миг со стола исчезли все до одной фигуры. На ковре один за другим появлялись жители Подземья, маленькие и светящиеся. Время внимательно посмотрел на Чарльза и расхохотался.
— Что происходит? — спрашивали друг друга жители, глядя на незнакомый кабинет и двух великанов.
— Как давно ты догадался?
— Когда впервые попал в Китай. Там верили, что мир появился, когда первый человек вылез из гигантского яйца. Сопоставил с тем, что фигуры на доске в твоё отсутствие раз за разом собирали по кусочкам наблюдателя, и внутри он был пуст. Раз за разом воссоздавался мир, описанный в Оракулуме.
— Чарльз? — Мирана была бледнее обычного. Ирацибета держалась спокойно и взяла сестру за руку.
— Теперь каждый из жителей Подземья может увидеть, как их судьбами игрались. Или ты думал, что я буду проливать их кровь ради собственных амбиций?
Те, кто узнал Время, спешно кланялись. На Чарльза смотрели настороженно, но не злобно. Его Вечность считал этого человека за равного, к тому же, им только что показали им ценное зрелище.
— Для полноты картины, Мирана, прошу, воспользуйся правом, данным тебе от рождения. Пусть все до единого появятся здесь, чтобы присутствовать при подписании нового договора.
Мирана вопросительно взглянула на Время. Тот кивнул и отодвинул полу парадного одеяния. Тысячи миниатюрных часов висели на тоненьких цепочках, украшенных ещё более мелкими подвесками. Лишь часть из них тикала.
По мере того, как Мирана пела заклинание, всё больше и больше часов начинала тикать, хоть и не в такт, а рядом с жителями Подземья появлялись те, кто успел умереть. Первым появился отец Чарльза, за ним — другие короли Непреложных родов. Ирацибета замерла при виде Кримса, который вежливо приветствовал её. Цилиндры обнимали старых шляпных мастеров, Труляля и Траляля пожимали руки старому Брильяму Хинкелю, а комната тем временем наполнялась всё новыми и новыми существами. Даже чудовища Незапамятной Бездны молча и спокойно сели на ковёр рядом с жителями, не внушая никому страха.
— Полагаю, не все здесь помнят меня, — Чарльз бросил короткий взгляд на Время, — но теперь, глядя на цепочки воспоминаний, вы можете понять, почему иногда забывали что-то важное. Всё это, как и завод ваших часов, принадлежало Времени, и он распоряжался этим по своему усмотрению.
— Мудрому усмотрению! — заметил король Олерон.
— Покажи им.
Время поджал губы, но противиться не стал. Он провёл пальцами вдоль края полы, зубчатые украшения закрутились, цепляясь друг за друга, и цепочки часов стали удлиняться, наполняясь всё новыми и новыми подвесками. Жители Подземья один за другим хватались за головы, а их часы медленно опускались всё ниже, пока стоявшие ближе всех к Времени Бравные Воины не смогли взять их в руки.