Вениамин Игнатьевич судорожно сглотнул и чуть не подавился собственной слюной, в мозгу раскаленной иглой пульсировала мысль: сценарии бывают разные, и такие тоже. Он попытался отвести глаза от плавно покачивающегося детородного органа Дэнички и не смог.
Хотя, с учетом размеров этого орудия, называть киборга Дэничкой язык уже не поворачивался.
Вениамин Игнатьевич активно завозился и попытался что-то промычать, отчаянно вращая выпученными глазами. Самым чудовищным было то, что, несмотря на всю ужасающую сюрреалистичность происходящего, сексуальное возбуждение доктора не проходило, стояк был такой, что впору опасаться за сохранность псевдокожаной кушетки.
Киборг вплотную приблизился к Вениамину Игнатьевичу, как-то по-птичьи присел, погладил его по голове, поправил кляп во рту. Вениамин Игнатьевич отчаянно скосил глаза, чтобы понять, что же такое так специфично пахнущее находится у него во рту, и чуть не подавился от рвотного позыва. В виде кляпа киборг использовал носок самого Вени.
В голове пронеслась отчаянная и бессмысленная в этой ситуации мысль: слава богу, что свой не засунул. Хотя носок киборга во рту — это ещё не самое страшное, что может с ним сейчас приключиться.
Да, носок — это вообще довольно безобидно. И Вениамин Игнатьевич отнюдь не обманывался тем, что киборг совсем не возбуждён — в тех материалах, что он изучил, говорилось, что биомашины вполне способны искусственно организовать некоторые жизненные процессы, так сказать. И дополнительный приток крови к органам таза, а в частности — к пенису, в том числе.
Вениамин Игнатьевич испытывал сейчас очень двоякое чувство: с ужасом представлял, что собрался делать киборг с ним, в какие сексуальные игры играть, и со стыдом чувствовал некое предвкушение и непреходящую эрекцию. А самое главное — он не знал, что сейчас происходит: то ли DEX случайно, рандомно, так сказать, выбрал такой сценарий для ролевой игры, то ли этот рыжий засранец сделал это специально.
А киборг тем временем поправил сползшее тело Вени на кушетке, одним движением приподнял бедра доктора и стащил с него свободные домашние брюки вместе с трусами.
Вениамин Игнатьевич инстинктивно сжался и почувствовал, как по обнаженной коже побежали мурашки. Он замер, дыхание сбилось, пульс участился, сердце подпрыгнуло куда-то к горлу и ухнуло в съёжившийся вдруг желудок.
Тёплая сухая ладонь на мгновение коснулась ягодицы Вениамина Игнатьевича, и тот непроизвольно застонал и чуть завозился, пытаясь продлить контакт с рукой киборга.
А в следующую секунду яркая пронзительная боль полыхнула по телу доктора, отдаваясь фейерверком в голове.
По его пятой точке прошёлся резиновый жгут для остановки кровотечения, потом ещё и ещё. Киборг бил умело, почти виртуозно, не рассекая кожу до крови, но очень болезненно.
Экзекуция продолжалась не дольше пары минут, но за это время многое пронеслось перед глазами доктора Бобкова, и, как ни странно, почти все сцены были сексуального характера. А самое невероятное и стыдное, что тело Вениамина Игнатьевича вдруг дёрнулось, выгнулось дугой и он испытал оргазм, яркий и фееричный, который слился с последним ударом по его пятой точке.
Киборг фыркнул и отбросил жгут в строну. Потом наклонился, освободил руки доктора и негромко, но проникновенно произнёс:
— Вы, Вениамин Игнатьевич, когда в следующий раз боевого киборга будете подчинять, порядок команд изучите.
Потом спокойно собрал свои вещи, перекинул через плечо джинсы и футболку, подобрал полицейский жетон и шагнул к выходу из медотсека.
Уже стоя на пороге, Денис Воронцов, навигатор с транспортника ЛПКВ-231, повернулся к Вениамину Игнатьевичу и насмешливо протянул:
— И да, Вениамин Игнатьевич, жетончик-то у вас контрафактный. Остановить киборга можно, а вот сексом заняться, — Дэн мотнул рыжей головой и скептически вздёрнул бровь, — полномочий не хватит. Система биометрию проверила. Вашу и в жетоне прописанную. Уровень допуска не совпадает, — пожал он плечами и добавил: — Не совпали показатели. Кто вам жетон делал — мастер, конечно, но чуть поспешил. Времени, наверное, мало было.
Вениамин Игнатьевич не шевелился, пока не услышал, как прошуршала входная дверь медотсека. Потом вытащил трясущейся рукой свой носок изо рта, с трудом поднялся на ноги, болезненно морщась и постанывая, и заковылял к шкафам за ангиопротектором и хорошим анальгетиком.
Комментарий к Глава 7
Очень втемное четверостишие от Адептки Лунного Игрока:
Возлюбленный нежно, альтернативно,
по мягкому месту упругим жгутом
стал доктор спокойным весьма и пассивным…
о чем никому не расскажет потом!
Спасибо))))
И от Satsang
Мы, как всегда, пороли чушь,
а он: “Я большего хочу!”
Ну кто мог знать, что он по роли
из тех, кого недопороли?
Спасибо))))
========== Глава 8 ==========
Вениамин Игнатьевич, шипя и покряхтывая, на ощупь обработал медицинским гелем ягодицы. Потом подошёл к зеркалу и, старательно извернувшись, внимательно оглядел пострадавшую часть тела. Ничего страшного там не наблюдалось. Ну, бордовые полосы, ну, чуть вспухшие рубцы… Всё это довольно скоро заживёт и исчезнет без следа буквально за пару дней. К Степянке пятая точка Вениамина Игнатьевича будет чиста и гладка, как попка младенца.
Киборг явно не хотел его изуродовать, а тем более убить. Акция носила скорее показательный характер.
Вениамин Игнатьевич автоматически закрыл все шкафы, подобрал свои вещи с пола и, прихрамывая, выскользнул из медотсека.
Было ещё раннее утро, тот самый тихий час, когда все спят особенно крепко, в коридорах не было ни души. Каюта корабельного доктора примыкала к медотсеку, но Вениамин Игнатьевич, сам не понимая зачем, дошёл до дверей обители навигатора. Прижался ухом к прохладному пластику. Он сам не знал, что хотел услышать, но в каюте было тихо, лишь над входом помаргивал красный сенсорный огонёк, намекая, что хозяин будет не рад гостям.
Из каюты пилота раздался оглушительный богатырский храп, Вениамин Игнатьевич вздрогнул, словно пробудившись от сомнамбулического сна, и поспешно юркнул к себе в каюту.
Там он мешком упал на кровать, морщась от пульсирующей боли в ягодичных мышцах. Тяжёлая, какая-то бесконечная и безумная ночь закончилась, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Перевернув привычный мир доктора Бобкова с ног на голову, вернее, загнув его в очень занимательную позицию.
Но думать сейчас об этом не хотелось. Голова была пустой и гулкой, после нервного напряжения наконец-то пришёл откат, принеся с собой волну безразличия и неимоверно тяжёлой, какой-то отупляющей усталости. Хотелось спать, но, закрыв воспалённые веки, Вениамин Игнатьевич вместо облегчения почувствовал головокружение и тошноту.
Он открыл глаза и рывком сел на кровати. И тут же упал на бок, застонав от резкой боли. Нет, так дело не пойдёт. Нельзя ему сейчас расклеиваться, проигран бой, но не война. Надо вставать и думать дальше. Неужели он, доктор Бобков, позволит праздновать победу какому-то малолетнему киборгу, будь он хоть трижды боевым?
Вениамин Игнатьевич старательно гнал мысли о том, что конкретно произошло этой ночью в медотсеке. Вернее, не так. Он старался не думать о том безумии, что настигло трезвомыслящего и до недавнего времени полностью гетеросексуального доктора Бобкова. Потому как со своей страстью к рыжему патлатому киборгу он еще мог бы как-то смириться, но с тем, что произошло на кушетке…
Думать об этом не хотелось, как и анализировать свои ощущения. Главное сейчас — чтоб никто и ничего не заподозрил. И надо убедиться, что эта жестянка не свалила с транспортника на катере, прихватив с собой запас продовольствия и бластер Стасика. Хотя у них же не катер, а флайер, а по космосу на нём не полетаешь. Так что об этом можно не беспокоиться.
Тяжело вздыхая и причитая сквозь зубы, Вениамин Игнатьевич поднялся с кровати и достал из маленького сейфа под кроватью запас волшебных таблеточек. Один блистер был полностью пуст. Веня покачал головой: таблетки, конечно же, максимально безопасные, но жрать их в таком количестве всё же не рекомендовано. Да и здоровый крепкий сон просто необходим организму, иначе могут начаться необратимые последствия.