За всей этой кутерьмой Вениамин Игнатьевич почти забыл об одной знаменательной дате — дне рождения Станислава Петухова. И это было первый раз за последние несколько лет.
Напомнил ему, как ни странно, Дэн. Хотя, если вдуматься, то почему странно? Он же просто, по сути, продвинутый гаджет, в голове напоминалка сработала, вот и всех делов. А в том, что киборг скачал все их личные дела, ну, то, что нашёл в свободном доступе, даже не приходилось сомневаться. Хорошо всё же, что Вениамин Игнатьевич в своих рассказах Дэну не перевирал основные факты официальной Стасиковой биографии.
Так что на следующий день Вениамину Игнатьевичу была предложена очень важная и почётная роль — отвлекать капитана от праздничных приготовлений остальной команды.
После завтрака, когда вязкий сырой туман рассеялся, а дневная духота ещё не вступила в свои права, Вениамин Игнатьевич вывел Стасика на первый раунд променада. За это время (а в запасе у них было часа два) трио неувязков должно было приготовить коржи и крем для праздничного торта. В успехе этого безнадёжного дела Вениамин Игнатьевич совсем не был уверен: Дэн готовить не умел. Кстати, странно, что не скачал себе программу повара, пока они были в зоне устойчивого инфранета. Не всё предусмотрел хитроумный киборг.
Вениамин Игнатьевич усмехнулся: и на Дэнюху бывает поруха. Так вот, киборг готовить не умел, о кулинарных талантах безголовой Полины доктор был невысокого мнения, хотя, стоило признать, омлет из настоящих яиц у неё выходил не хуже бабушкиного. Вся надежда была только на Теда. Но одно дело оладушки, которые пилот пёк виртуозно, и совсем другое — праздничный торт.
Для начала друзья-товарищи заглянули «на огонёк» к биологам. Марья Сидоровна была искренне рада (еще бы — такой повод отлынуть от работы!), даже показала «гостям» пару чашек Петри с нарядными шапками плесени нежно-лазоревого и ярко-карминового цвета. Владимир же гостям рад не был, но держался подчёркнуто вежливо и даже прочитал маленькую лекцию, ужасно безграмотную и нелепую, но Вениамин Игнатьевич благодушно молчал, а Стасик ошалело кивал головой.
Стасик, пристыжённый произошедшей накануне ссорой, вёл себя довольно тихо и только вздыхал и покаянно заглядывал в глаза. Поэтому Вениамин Игнатьевич с лёгкостью навязывал другу свой распорядок дня.
После обеда стандартными пайками Вениамин Игнатьевич увёл покорного Стасика в медотсек для полуденной сиесты и душевного разговора. Кстати, как оказалось, весьма продуктивного. Вчера у капитана с навигатором состоялся довольно откровенный диалог о том, каково было рыжему на Чёрной звезде и о нравах бывшего капитана Дэна. Это сначала неприятно кольнуло доктора — ведь ему киборг ничего подобного не рассказывал, — а потом здравый смысл легко задушил недовольство: Дэн должен создавать видимость откровенности со Стасом. Не факт, что киборг рассказал о себе правду, артист и притворщик он ещё тот (вспомнить хотя бы сцену купания в болоте), зато Стас почти уверен в человечности навигатора. Молодец мальчик! Вениамин Игнатьевич довольно улыбнулся. Как оказалось, очень в тему — Стасик говорил что-то о предложении Дэна перекраситься в другой цвет. Всё-таки киборг и правда ещё такое дитя!
А вообще, сегодня был неплохой день. Дэн, когда подошёл напомнить о дне рождения, деловито сообщил, что у него есть новости для Вениамина Игнатьевича и сегодня вечером он их и сообщит своему лучшему другу.
Может, и правда что разузнал? Хотя, скорее всего, какая-нибудь глупость. Но на душе от этого известия стало легко. Почему-то подумалось, что Дэничка (опять всплыло в памяти первое прозвище киборга) просто-напросто игрался в какие-нибудь игрушки, следил за теми же геологами и теперь хочет рассказать ему какую-нибудь очень «страшную тайну» из жизни соседей. Ведь он, Дэничка, в принципе, ещё совсем мальчишка, и ему наверняка хочется развлечений. А то надумал себе Вениамин Игнатьевич не пойми чего.
Сбежать киборг хочет… Даже смешно — куда он побежит? Мухами питаться, болотной водой запивать? Дэничка сейчас у него балованный мальчик, шоколад привык кушать, сыром заедать… Ждёт, поди, Дэничка, не дождётся, когда заберёт его Вениамин Игнатьевич со Степянки и увезёт к молочным рекам с кисельными берегами…
Вениамин Игнатьевич благодушно улыбался и чуть снисходительно поглядывал на Стаса, отмечая и мешки опухших век, и белки глаз в сеточке красных прожилок, и лихорадочный блеск полубезумного взгляда.
Хотя эффект должен был быть гораздо сильнее. Или Вениамин Игнатьевич неверно рассчитал дозу «настоечки», или Стас перестал её принимать. Но доктор только сегодня потихоньку проверил заветную бутылочку: содержимое в ней уменьшалось строго по плану. Это немного волновало, но не сильно. Следующую порцию «успокоительного» Вениамин Игнатьевич приготовит с большей концентрацией действующего вещества.
Вечером, когда зной спал, а парни и вечно мешающая им Полина заговорщицки прошептали доктору, что всё готово, остались совсем мелочи. Ему надо было ненадолго опять увести капитана с корабля. Вениамин Игнатьевич, улыбаясь, предложил Стасику «перед сном подышать свежим воздухом», давая оболтусам закончить приготовления.
И, используя отвлекающий манёвр с якобы потерянным диагностом на краю поляны, отправил совестливого Стасика искать столь необходимую для доктора вещь, а сам незаметно вернулся на корабль.
Они все вместе спрятались в пультогостиной и погасили всё освещение. Шумно дышал Владимир, чуть покряхтывала Мария Сидоровна, а Полина все никак не могла успокоиться и долго еще хихикала в своем углу, пока на нее кто-то не шикнул. Последовала короткая возня, звук глухого тычка в чей-то бок, потом пилот прошипел сквозь зубы: «Погоди у меня…» И все затихло. Несколько минут они ждали в полной тишине. Стас всё не шел.
Он появился на пороге неожиданно, и руки его крепко сжимали наградной бластер. В эту минуту капитан Петухов напоминал сжатую пружину или дикого зверя своей напряжённой позой, а больше — опасным блеском глаз и слегка неестественным оскалом. Опять сдавленно хихикнула Полина. А доктор Бобков забыл, как дышать. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя, только безумные глаза Стаса и бластер, сжимаемый твёрдой рукой.
За доли секунды в голове Вениамина Игнатьевича пронёсся вихрь мыслей, стремительный и бессвязный. Лишь одна зацепилась острым коготком за самый краешек сознания и ослепительной вспышкой лопнула в мозгу: «Он сошёл с ума! Он перестреляет всех! Я не хочу умирать! Это так глупо…»
В следующий миг вспыхнул свет и нестройный, но очень весёлый хор затянул:
— С днём рождения, Станислав Федотыч!
Вениамин Игнатьевич сначала хихикнул, чувствуя, как разжимается жёсткая рука ужаса где-то в груди, а потом расхохотался в голос, рассматривая ошарашенное и такое сейчас глупое лицо Стасика.
«А жаль, что он никого не пристрелил….» Облегчение и чувство юмора вернулись одновременно и затопили собой Вениамина Игнатьевича с головой.
Вообще, всё вышло в конце концов очень забавно, Вениамин Игнатьевич веселился от души. Все собравшиеся выглядели как полные кретины, коими, впрочем, и являлись. Начиная от Марии Сидоровны в красном колпаке, похожем на пожарное ведёрко, и заканчивая явившимися с опозданием клоунами-геологами в камуфляжных скафандрах и обвешанных бутафорским оружием.
Да, праздничный торт выглядел под стать имениннику. Нелепая чёрно-белая куча непонятного происхождения с торчащими во все стороны свечами. Впрочем, на вкус оказалось вполне съедобно, что странно. Хлопнула пробка от шампанского, растроганный Стасик произнес ответную речь. Всё было мило и весело. Было. Очень недолго.
Началось всё… А с чего всё, собственно, началось-то?
Вениамину Игнатьевичу впоследствии очень тяжело давались воспоминания того вечера. Вдруг как-то резко оказалось, что все то безобразие, которое творилось вокруг Вениамина Игнатьевича последнее время, — это была милая репетиция катастрофы, обрушившейся на мирного доктора всего за несколько секунд. Такого исхода событий представить себе Вениамин Игнатьевич точно не мог. Хотя и весь ужас ситуации осознал далеко не сразу. Сначала всё происходящее показалось продолжением какого-то розыгрыша, нелепого и глупого, но вполне безобидного.