Тихий голос произнёс:
— Да, капитан…
Скрипнуло отодвигаемое кресло, и Вениамин Игнатьевич поспешно заскочил в каюту и задвинул дверь.
Стас, чеканя шаг, промаршировал мимо, и на корабле вновь всё затихло. Вот как, Стасик решил продать киборга? Ну, хоть один умный поступок! Хотя Стасу это и не поможет, но рыжая гадина теперь подумает, а того ли он спасал. А то ишь ты: «Да, капитан».
Вениамин Игнатьевич счастливо улыбнулся и выставил на стол баночку настоящих оливок, рядом легла плитка отличного шоколада, который, к счастью, не придётся делить с прожорливыми киборгами. Ярко-жёлтый лимон, порезанный тонкими ломтиками, дополнил картину чудесного натюрморта. Только пластиковая кружка с рыжей белкой смотрелась тут как дешевый атласный бант на изысканном платье.
Вениамин Игнатьевич решительно смёл её рукой в ящик стола и достал из чемодана лаковую деревянную коробку. По такому поводу не грех и из чаши испить. Полной мерой.
Он бережно извлёк реликвию и, помедлив всего несколько мгновений, щедро плеснул янтарной жидкости в старинный артефакт.
Дорогой коньяк маслянисто блестел в антикварной чаше, аромат древней виноградной крови смешивался с острым запахом цитруса… А Вениамин Игнатьевич был пьян чувством своей победы сильнее, чем выпитым алкоголем.
Утром Вениамин Игнатьевич проснулся позже обычного. Голова была тяжелой, а похмелье от элитного коньяка оказалось точно таким же тяжким, как и от интендантской «колевки».
Он посмотрел на стол. Бутылки не было. Пошарил под кроватью и выудил совершенно пустую тару.
Надо же, он вчера сам не заметил, как «усидел» пол-литра коньяка в одно лицо. Неудивительно, что ломит в висках, а во рту словно Мося сдох.
Вениамин Игнатьевич, покряхтывая, встал с кровати, привычным жестом бросил в рот таблетку антипохмелина и открыл дверь каюты. И застыл на пороге: в нос ударил стойкий запах гари. Видимо, опять пилот проводил кулинарные эксперименты.
Хм, этой деревенщине Теду до лампочки переживания трепетного военного пенсионера? Ну что же, правильно. Мертвый в гробе мирно спи, жизнью пользуйся живущий. Что Теодору Лендеру до Стаса Петухова? Он уже практически его бывший капитан. Как и рыжая гадина — бывший напарник. Этот Тед, пожалуй, не пропадёт — пойдёт к тому же Роджеру пиратствовать.
Вениамин Игнатьевич не спеша умылся и направился в пультогостиную.
За столом уже собралась вся команда, кроме самого капитана, и как вела себя молодёжь, Вениамину Игнатьевичу совсем не понравилось. Они улыбались! Даже рыжая гадина, зачем-то нацепившая кокетливый голубой фартук, и с кухонной варежкой-прихваткой на правой руке. Неужели готовил? Надеется, что Стас передумает и не продаст ненужную жестянку? Хотя передумает, не передумает… Их обоих это уже не спасёт.
Доктор как ни в чём не бывало присел за стол и аккуратно положил на тарелку большой кляксообразный блинчик.
Вениамин Игнатьевич медленно жевал слишком сладкое тесто и цепко оглядывал помещение. От его взгляда не ускользнула ни полупустая банка сгущёнки на пульте возле кресла навигатора, ни разноцветные шарики нового маршрута, мерцающие на полупрозрачном вирт-окне.
Вот как… Перед порогом отчаянья рыжая гадина решила снять маску? Пытается реабилитироваться?
Ну что же. Трепыхайтесь, лягушата, надейтесь, что взобьёте масло и спокойно выпрыгнете из кувшина. Ничегошеньки у вас не выйдет. Потому что в реальности, даже если бы случилось чудо чудное и удачливая лягушка взбила бы масло, выбраться из кувшина ей было бы не проще, чем барону Мюнхгаузену вытянуть себя из болота за волосы. Это глупая байка, которую выдумали ограниченные люди, типа упорство и труд всё перетрут. Ну-ну, только как бы вам лобики не порасшибать.
За философскими размышлениями Вениамин Игнатьевич не заметил, как к столу вышел Стас. Ещё больше постаревший, с глубоко запавшими глазами. Вениамин Игнатьевич окинул старого друга внимательным взглядом, и у него отлегло от сердца: нет, не зря он вчера «уговорил» бутылочку дорогого коньяка. Стас был угрюм и рассеян, и каторжного веселья молодёжи отнюдь не разделял…
— Капитан! — срывающимся от волнения голосом позвала Маша…— Получен сигнал SOS!
Вениамин Игнатьевич вздрогнул всем телом и испуганно повернулся к голоплатформе с искином.
========== Глава 18 ==========
Комментарий к Глава 18
Начиная с этой главы расхождения с географическими, архитектурными, временными и событийными реалиями канона значительно усиливаются. Это не учебная тревога. Беременных и слабонервных просим уйти в укрытие.
Вениамин Игнатьевич расслабленно вытянул ноги и откинулся в кресле. На спокойном, умиротворённом лице блуждала слабая довольная улыбка. Он был счастлив — впервые за долгие-долгие дни, складывающиеся в недели.
Как он устал за это время! Безумно, катастрофически, беспредельно. А ведь он был близок к самому краю. Казалось, ещё немного — и он мог или сойти с ума, или решиться на самый страшный отчаянный шаг.
Да, он вновь мог радоваться жизни, мелким бытовым приятностям в виде чистой одежды, горячей ванны и хорошего кофе с капелькой коньяка и долькой лимона. Тоска, перешедшая в хроническую депрессию и давившая на плечи страшным грузом, ушла. Растаяла, как тяжёлый удушливый туман с планеты Фобос тает с первыми лучами местного солнца.
А ведь совсем недавно он думал, что всё кончено. Что просвета нет и миром будут править безумцы. Но есть высшие силы на свете, есть то, что смогло помочь победить хаос и беспредел. Высший разум не даст анархии завладеть вселенной, закон и порядок всегда восторжествуют. Конечно, пришлось приложить к этому руку, помочь Высшим Силам, так сказать. И он, Вениамин Игнатьевич, очень доволен, что у него хватило в тот момент сил и духа, чтобы принять правильное решение. Что не поглотила его тогда бездна безумия.
Правда, операция прошла не безупречно: тело рыжего киборга так и не нашли. Но это вопрос времени: лопнет мочевой пузырь — и утопленничек всплывёт. А если эта тварь всё же не утонула (живуч ведь, мерзавец, как всякая гадина) и выберется из озера, то воздух, насыщенный токсинами, и местные хищники быстро сделают своё дело, будь ты хоть трижды киборгом.
И все-таки эта мелочь немного портила настроение. Не сильно, но всё же.
Что ни говори, а Макс Уайтер — это вам не глупый напыщенный павлин Балфер. Макс — настоящий предприниматель и серьёзный человек. С ним приятно иметь дело. Если за что берётся — доводит начатое до конца. Он уверил Вениамина Игнатьевича, что неожиданностей не будет. Строптивая жестянка канула в Лету. Хотя и у самого Макса были к ней счёты и он предпочёл бы получить рыжего киборга живым. Но нет так нет.
Главное, Стасик тут и вся его тупая команда тоже.
Вениамин Игнатьевич довольно хихикнул: нет, не Лета. Не река, дарующая забвение. Забыть такое получится нескоро. Поглотили Дэничку тёмные воды Стикса, реки страданий и ужаса. А выписал ему билет в один конец — Стасик.
Доктор вспомнил тот момент, когда капитан Петухов понял, что они попали в ловушку, и спас, как он надеялся, хоть одного члена команды.
Вениамин Игнатьевич укоризненно покачал головой в ответ на свои мысли: эх, Стасик, Стасик… Ничему-то тебя жизнь не учит. Во-первых, нашел кого спасать. Мог бы прикрыть кого-нибудь киборгом и дать шанс тому же Теду. Парень хотя бы не мучился сейчас на плантациях — его просто пристрелили бы при попытке к бегству. Быстро и чисто.
А во-вторых, жестянка всё равно оказалась не просто тупой, но и то ли склонной к суициду, то ли просто очень глючной.
«Дэн! Уходи!» — припомнил доктор. Да нет, не может быть. Память подводит, что ли? Не мог Стасик быть таким спокойным в столь драматичный момент. Он, конечно же, кричал, как истеричная баба:
— Дэн, беги!
И тот кинулся в довольно глубокий водоём, вместо того чтобы попытаться скрыться в ближайшем лесочке. Ясно дело, что семёрки будут караулить беглеца на берегу и обязательно дождутся. Или живого, или дохлого.
М-да, всё же хорошо то, что хорошо кончается, и это непреложная истина. И лишнее доказательство его, доктора Бобкова, правоты в том, что Стасик и вся его команда — это раковая опухоль на теле Здравого Смысла, которая подлежит немедленной ампутации. Или медленной… Ну, чтобы совместить приятное с общественно нужным.