- О чем ты, Сирнок?- Заяра даже не посчитала нужным повернуться и посмотреть на него, зачем? Он не может быть полезен ей.
- Зачем тебе все это?
Заяра только вскинула голову и небрежным движением убрала смолянисто-черную прядь за ухо. Повернувшись, она окатила его презрительным взглядом. Орк вздрогнул. Такой - надежду и опору Темных, он не видел. То, что сейчас открылось ему, не поддавалось объяснению. По одному ее слову может разразиться война. Не задумываясь, на смерть пойдут десятки тысяч людей, но под красивой внешностью скрывался настоящий демон. Демон - которому нет имени, но который прочно поселился в некоторых душах, пробуждая в них самое плохое: злобу, зависть, ненависть ко всем и ненормальную любовь к себе, деньгам, власти и роскоши. Не каждый правитель мог "похвастаться" такой душой.
- Зачем? - переспросила Заяра, поведя плечом.- Ради власти.
Сирнок усмехнулся и едва слышно проговорил.
- Когда все, что ты хочешь - это власть - у тебя не остается больше ни чего, кроме пустоты и окружающей тебя ненависти. Мне жаль тебя и кое-что тебе придется понять - Оракул ты или не Оракул - я из тебя душу вытрясу, если что-то случиться с моими друзьями, даже Серые не спасут.
Развернувшись, орк ушел спокойной, твердой походкой,уверенного в своей правоте человека.
Развалившись на узкой койке, Сирнок прислушивался к себе, пытаясь отыскать хоть тень чувств, которые он питал к, тогда еще простой пророчице, Заяре и не находил. Он не находил ни ненависти, которую наверное должен испытывать человек, которого использовали и предали, ни злости, ничего, наверное потому, что он не человек. В душе царило равнодушие, словно, никогда он не встречался с ней под сенью густых деревьев в саду Цитадели, словно, не он смеялся с ней над забавным щенком, копошившимся в соломе. Та девушка, с восторженными глазами, умерла в тот момент, когда ее рука, не дрогнув, положила на лоб первой одаренной маленький, кровавый цветок. Его Заяры больше нет, а эта женщина не достойна чувств.
Заяра смотрела на море и пыталась вспомнить, что же с ней произошло, кто или что дернуло ее начать восхождение по головам, она не могла понять, да и сейчас это не имело значения, до конечной цели осталось немного. А потом,… потом ее снова будут любить.
- МЫШЬ!!!- взвизгнула полненькая Светлая, с удивительным для своей комплекции проворством, вспрыгивая на стул. Стоящая за приоткрытой дверью Мара, подленько улыбнулась, наслаждаясь доносившимися из комнаты воплями. Закатывать истерики Светлая не только любила, но и, судя по всему, умела. Крики на высоких тоннах, призванные надорвать душу, капали бальзамом на нечувствительную темную душу. "интересно, как надолго ее хватит?" - невольно озаботилась Мара, понимая, что крики достигают своего назначения - достают до печенок, медленно, но верно. Улыбка не сползала с губ девушки, когда она перевела взгляд на пол. Там ярко выделяясь на белоснежном ковре, умильно умывалась серенькая зверушка, забавно шевеля черным носиком и длинными усами. Попытавшись сохранить на лице серьезное выражение, что оказалось весьма проблематично из-за разбирающего смеха, Мара в наглую вошла в комнату. Посадив мышку на плечо, криво улыбнулась конкурентке и пулей вылетела. Мара не задумывалась, где Ниро достал сие серенькое чудо, но вот уже четыре дня их прелесть отравляла жизнь конкурентам. Свежий бриз, ударив в лицо, принес собой непередаваемые запахи моря. Последнее время ходить по палубе следовало с предельной осторожностью, тщательно просматриваясь к матросам, с конкурентов вполне могло статься - натянуть поперек длинную, прочную леску.
- Привет,- Мара обернулась к Ниро, снявшему мышку с ее плеча.- Ну, как?
- 14:10. Мышка сработала безотказно,- довольно улыбнулась девушка.
- Отлично. Кстати,- Ниро понизил голос до таинственного шепота.- Сирнок и Йорд тоже готовят какую-то пакость.
Мара выдохнула, шуточки, приготовленные остроухими представителями их компании - явление редкое, но чрезвычайно изощренное.
- Что?
- Не знаю,- пожал плечами Ниро.- Ты же их знаешь, наше участие в подготовительном этапе не подразумевается, а посему пока все не будет готово - ни слова, ни кажут, зато потом мы будем наслаждаться эффектным шоу.
Все четыре дня они развлекали команду "Энизы" мелкими и не очень пакостями, устраиваемыми для конкурентов. Мара и Ниро оказались настоящими мастерами в этом дурном деле, их, лишенным воображения такого плана соперникам, приходилось банально повторять единожды опробованные темными фокусы…
К вечеру небо заволокло черно-серыми тучами и на палубу упали первые хлесткие капли дождя, словно пытающиеся подготовить людей к "милостям" природы. Разбушевавшаяся стихия, как скорлупку качала "Энизу". Волны то поднимали корабль на гребень, то низвергали в пропасть. Холодные, почерневшие воды набрасывались на палубу, стремясь утянуть в бездну хрупкую, на фоне безудержной природы, фигуру человека. Завывающий ветер жаловался более удачливым подругам-волнам, что не может уничтожить ловившие его паруса, благоразумно убранные при первых признаках надвигающегося шторма.
Не подверженная морской болезни Мара, с состраданием смотрела на Инайру. Хрупкая Светлая отвратительно переносила качку и сейчас радовала ровным зеленоватым оттенком лица.
- Бедная,- попыталась посочувствовать Мара, получив в награду мрачный взгляд, однако на большее подруги не хватило, и ответом ей послужил только полный непередаваемого страдания стон. Положив на лоб Инайры прохладную тряпку, Мара серьезно задумалась, страшно хотелось спать, но уснуть под стоны подруги представлялось практически не реально (чуткий сон - не самое хорошее приобретение по жизни). Найти лекарство от морской болезни еще никому не удалось, но даже эта проблема поддавалась решению, причем целым двум. Одно из них, самое легкое по внедрению, подразумевало, что тот, к кому его применят не будет мучиться уже ничем, совсем. Однако, внедрению столь негуманного плана в жизнь, мешала пара обстоятельств: во-первых, где тогда искать замену - непонятно, а во-вторых, что пугало больше всего - отрицательная реакция эльфа, а заводить такого врага не самое разумное решение. Второй вариант предполагал лечение с помощью руны, однако проблема заключалась в том, что морская болезнь принадлежала к категории бяк магией не лечащихся. Оставался последний, представляющийся более выполнимым, но зависящий от кучи посторонних факторов. К огромному счастью Мары, кое-какие травки (причем именно нужные) завалялись на дне сумки, но для отвара нужна вода, а почти весь имеющийся запас она уже извела, посему придется идти к коку. С сомнением посмотрев на маленькое окошко, по которому без устали барабанили упругие струи дождя, Мара накинула плащ. Перспектива вымокнуть до нитки не прельщала, но на другой чаше весов нормальный здоровый сон, а ради такого можно пожертвовать многим, слишком уж красочно представлялась перспектива провести ночь под душераздирающие стоны. Глубоко вздохнув, Мара сделала шаг за порог.
Резкие порывы ветра сбивали с ног. Дождь упругими струями хлестал по лицу, забегал под воротник. Не прошло и секунды, как она вымокла до костей, начав задаваться вопросом, зачем вообще надела плащ. Медленно продвигаясь по заливаемой дождем палубе, Темная успела мысленно не раз проклясть тот день, когда этой стерве Заяре пришло видение, вынудившее покинуть уютный дом в благодатном Мирессе…
Мара так никогда и не поняла, в какое мгновенье огромная волна, накрывшая палубу, увлекла ее в открытое море. Холодная, продирающая до костей вода, хлынула в рот, заполняя легкие. Темная отчаянно замолотила руками, стремясь удержаться на поверхности. Море то милосердно давало сделать вдох, то безжалостно накрывало очередной волной. Длинные полы плаща обвивали девушку, помогая безумствующим волнам увлечь ее в бездонные глубины. Уже негнущимися пальцами Мара с трудом расстегнула фабулу и едва успела сделать глубокий вдох, прежде, чем ее накрыло снова. Сил для борьбы оставалось все меньше, а темнота так милосердно раскрыла объятья, моля: "Приди ко мне, здесь не будет ни тревог, ни забот, все останется за завесой небытия, все иллюзия и тщета. Иди ко мне…"