З о б о в. Вот, честное слово. «Пожил — знаю». Да я уже все рассчитал! По-научному, понял? У нас инициатива должна быть или как ты думаешь? Что мы — роботы? Рассчитал — и выходит, можно заменить двадцать два миллиметра на другой диаметр. Попадется еще такой кран — опять с ним мыкаться?
М у х и н. И помыкаешься, а ты как думал? Деньги зря не платят.
А н т и п о в. У него на все свои мерки.
З о б о в. Старые — они все консервативные, с ними каши не сваришь.
М у х и н. А ты кашу, кашу-то варил? Ложку каши кому-нибудь подал? (Отходит в сторону.)
З о б о в. Ну вот, пожалуйста, он еще и обижается. Прямо не знаю, что с ним делать.
М у х и н. Уволить!
З о б о в. Да это-то легче всего.
М у х и н уходит.
А н т и п о в. Народный контроль, елки-палки, кумир тети Зины.
З о б о в. Упрямый и малообразованный. Ладно, ребята, пойдем поднимать секцию.
А н т и п о в. Главное, никто и не собирался нарушать.
М а к с ю т а. Вчера к Лешке пришла Татьяна, а этот сел в угол и вот смотрит на нее, смотрит. Нашелся родственник. Танька посидела, встала да пошла.
З о б о в. Сиротки вы мои. Но дело, по-моему, идет к развязке.
Затемнение.
З о б о в (один, на авансцене). Я не ожидал, что развязка произойдет именно таким образом. Акимыч все-таки был человеком неожиданным…
Воскресное утро. В комнате М а к с ю т а — он бреется электробритвой и одновременно разглядывает картинки в журнале «Огонек» — и З о б о в — сидит за столом, просматривает деловые бумаги.
З о б о в. Слушай, Николай.
М а к с ю т а. Мм?
З о б о в. Не помнишь? Мы во вторник брали автокран у комбината?
М а к с ю т а. Скажу точно — четырнадцатого, то есть в понедельник. «Что-то с памятью моей стало»?
З о б о в. Старею.
Смеются.
Ну что, на пляж?
М а к с ю т а. А может, в лес? Я видел — мужик грибы тащил. Катька из ресторана поджарит.
З о б о в. Да откуда грибы? Лето же.
М а к с ю т а. Колосники. Вот такие грибы! А вечером соберемся. Альфреда звать?
З о б о в. Да не пойму… Вроде не совсем удобно.
М а к с ю т а. Комплексуешь, начальник?
З о б о в. Забочусь о нашем моральном облике, Николаша.
М а к с ю т а. А у нас все по закону. Могу доказать.
З о б о в. Да это можно, доказать все можно.
М а к с ю т а. Я тут с таксистом разговорился. Он рассказал, как случайно сбил пьяного. В таком деле, говорит, главное — не подходить к жертве. Если проявишь гуманизм, значит, виноват!
З о б о в. Вывод?
М а к с ю т а. Если сбил по закону — совесть ни при чем.
З о б о в. Я думал, у совести свои законы.
М а к с ю т а. Это что, «мальчики кровавые в глазах»?
З о б о в. Хотя бы.
М а к с ю т а. Что-то сомневаюсь. Так недолго и в загробную жизнь поверить.
Появляется А н т и п о в, несет сумку с продуктами.
А н т и п о в. Надо дежурство по завтраку в выходной считать за два.
З о б о в. Да ладно тебе. Чего принес?
А н т и п о в. Сырки, молоко и суп-письмо. Десять пакетов. Суп рыбный.
М а к с ю т а. Я тебе сказал, пусть сходит Платон Каратаев. Ему все равно, где с бабами трепаться — в магазине или тут с тетей Зиной.
А н т и п о в. Знаешь, я так не умею.
М а к с ю т а (присвистнув). Да что это с вами, голуби? Значит, он остается? Слушай, Зобов, в чем дело?
Вошел с чайником в руках М у х и н.
М у х и н. Душ-то открыт! Вода горячая, идите, ребятки.
З о б о в. На речку сходим.
М у х и н. Чай готов — извольте бриться!
На шутку никто не обратил внимания.
(Помолчав.) Может, и мне с вами на речку? Я еще не купался.
М а к с ю т а. А мы сначала — в лес.
М у х и н. В лес? В лес-то еще лучше!
На это Мухину тоже ничего не ответили и молча все принялись завтракать.
(Не выдержал, встал из-за стола, аккуратно собрав крошки хлеба и по привычке отправив их себе в рот.) Эх вы, ребятки. Что ж, думаете, я не понимаю? Да я с вами никуда и не собираюсь! Это я так, для поднятия настроения. А направляюсь я как раз по другому адресу — на базу. Никита, тебе как бригадиру говорю: ухожу по собственному желанию. Вот тебе и заявление.
З о б о в (выходит на авансцену, в зал). Перед моими глазами на столе лежала половина тетрадной страницы. Акимыч экономил и на бумаге — это у него, как он объяснял, еще с довойны. На странице, цепляясь за линейки, спотыкались каракули «заявления». Эти семь-восемь слов на тетрадном листке я читал, наверное, с минуту. (Мухину.) Забери свое заявление. Не торопись, не пори горячку.