- Скажи мне, Яков Михайлович, - тоном беспрекословного приказа произнес я, - как поживает брат твой Зяма, в миру Зиновий Пешков, капитан французской армии, проходящий сейчас службу во Втором Бюро, сиречь военной разведке? Давно ли ты получал от него весточку с ценными указаниями его начальства о том, что нужно как можно скорее разделить Советскую Россию на множество мельчайших республик и автономных областей, а потом разжечь в ней Гражданскую войну, чтобы брат пошел на брата, а сын на отца? Ибо только так это и делается: сначала полено делят на тончайшие лучинки и только потом подносят к их вороху горящую спичку.
Свердлов раскрыл рот, да так и застыл. Правды он сказать не мог, а правдоподобно солгать при Истинном Свете невозможно. Глаза товарища Ленина прищурились, он, фирменным жестом заложив пальцы за проймы жилета, привстал со своего стула, чтобы разразиться гневной тирадой. И тут из-за моей спины выступила товарищ Бергман.
- Все это так, - произнесла она. - Одной рукой дергая за ниточки господина Свердлова, другой французы приводят в движение ваши контрреволюционные силы, опирающееся на многочисленное и активное франкмасонское лобби. Генералы Рузский, Алексеев, Корнилов и иные уже давно служили не России, а своему тайному начальству, ибо беспрекословное подчинение вышестоящим - главная обязанность масона. Самому фигуранту после падения в России Советской власти была обещана эмиграция под чужим именем во Францию и остаток жизни, проведенный на собственной вилле. Но все это морок, ибо после того, как мавр сделал свое дело, он становится никому не интересен. Поступили бы с ним так же, как и с Великим князем Кириллом Владимировичем, которому франкмасонские заговорщики, будущие члены Временного правительства, обещали, что он взойдет на трон как революционный император Кирилл Первый. Как только последний император подписал отречение, все обещания были забыты, и Россия стала Республикой. Верить таким людям, как французы и британцы, это значит не только себя не уважать, но и ставить на кон собственную голову.
- Подтверждаю все сказанное товарищем Бергман, - сказал я. - Мне тут подсказывают, что в тридцать пятом году сотрудники ВЧК-ОГПУ вскрыли личный сейф товарища Свердлова, после его смерти провалявшийся на складе шестнадцать лет. И там не обнаружилось ничего, кроме ста тысяч рублей в царских золотых монетах, кучи золотых украшений с драгоценными каменьями, а также вороха подлинных иностранных паспортов, выписанных на самые разные имена и фамилии...
- Пог-годите, товагищ Сегегин! - воскликнул Ленин, от волнения картавя больше обычного. -Это нужно пговегить! Товагищ Коба, возьмите кого-нибудь в когидоге и пгинесите сюда сейф товаги-ща Свегдлова! Вскгыв его, мы узнаем, кому нам следует вегить - товагищу Сегегину или товагищу Свегдлову!
Товарищ Коба поручение вождя выполнил быстро, тем более что и кабинет Свердлова располагался по соседству с кабинетом Ленина. Не прошло и пяти минут, как четверо мужиков в солдатских шинелях и папахах, пыхтя, втащили в дверь массивный сейф и с тяжелым стуком поставили его на пол. Сделав свое дело, добровольные грузчики скользнули по нам с товарищем Бергман равнодушными взглядами и вышли. Люди в военной форме в Смольном - самое обычное дело, а вот погон и всего прочего они просто не увидели, ибо этого не позволило заклинание маскировки.
- Ну-с, товагищ Свегдлов! - сказал Ильич, когда посторонние очистили помещение. - Давайте же сюда ключ! Быстрее, быстрее! Если товагищ Срегин сказал неправду, то это в ваших же интересах, а если все совсем наоборот, то я вам не завидую. Плакало ваше пгедседательство во ВЦИК, и не только.
Бригитта Бергман посмотрела на клиента пристальным взглядом, и тот, как завороженный, медленно-медленно вытащил из бокового кармана кожанки большой ключ. Помимо ключа, к сейфу требовался еще и четырехзначный код, набираемый дисками в верхней части дверцы, но, видимо, его наша начальница службы безопасности считала прямо из памяти клиента. Щелк-щелк-щелк-щелк, два поворота ключа - и вот тяжелая дверца почти бесшумно открывается... А там, как говорилось в одной комедии, все, что нажито непосильным трудом. Нижнее отделение набито цилиндриками, обернутыми в синюю упаковочную бумагу. Энергооболочка шепчет, что каждый цилиндрик -это сто золотых десятирублевок, то есть тысяча царских рублей. На глаз в этом сейфе сто тысяч вполне может быть. Но товарищу Бергман этого мало, она достает один цилиндрик, разрывает бумажную упаковку и высыпает на стол товарищу Ленину пригоршню блестящих золотых кружочков с портретами последнего русского царя. В среднем отделении сейфа находятся побрякушки россыпью, уже никому не интересные, потому что с ними и так все ясно, а в верхнем отделении лежат бланки паспортов, которые наша начальница службы безопасности ворохом кидает поверх золотых монет...