Однако в этот вечер посетителей почему-то было немного. Знакомый нам толстый трактирщик по имени Дэри сидел за стойкой, с печальной надеждой устремив глаза на входную дверь. Вначале он обрадовался, когда дверь стукнула, и внутрь, нагнувшись, вошел какой-то человек, закутанный в плащ с капюшоном. Но потом, когда человек размотал ткань капюшона, стряхивая воду, и подошел к стойке, его лицо показалось Дэри смутно знакомым, но вызывающим непонятную тревогу.
Хотя внешне в нем не было ничего особенного — молодой человек, почти мальчик, с округлыми безволосыми щеками и ясными серыми глазами. По его костюму и покрою капюшона было сразу видно, что он из Валлены, но чем он занимается, определить было довольно трудно, хотя его костюм был дорогой, доступный только дворянину, видимо, очень родовитому. У него были короткие белые волосы, загнутые на концах у щек, явно высветленные, но нравы валленцев были достаточно неплохо известны, и Дэри это не удивило. Раньше, пока Валлена и Круахан еще не были в состоянии надвигающейся войны, такие женственные мальчики часто появлялись в Круахане и даже иногда задерживались при дворе, заражая некоторых круаханцев своими привычками.
Теперь валленцы были в Круахане редкими гостями, но Дэри точно знал, что его беспокоит совсем не это. В конце концов, забрел в его трактир какой-то валленский дворянин, и даже если он влипнет в неприятности или ввяжется в драку, Дэри это в принципе должно быть безразлично. Его тревожило именно лицо незнакомца, вызывая ощущение надвигающейся опасности.
Валленец попросил вина с пряностями и скромно сел в углу, особенно не привлекая ничьего внимания. Он то с любопытством оглядывал сидящих у окна нескольких посетителей — толстого подмастерья и парочку студентов, то опускал глаза, постукивая пальцами по доске стола.
Дэри настолько измучился тревогой, которую он продолжал чувствовать даже затылком, отвернувшись от валленца, что не выдержал и понес ему заказанное вино сам.
— Скверная погода, сударь, — сказал он, ставя перед ним кружку, от которой поднимался сладко пахнущий пар. — В вашем достославном городе она, несомненно, намного лучше.
Валленец пожал плечами и сделал глоток, рассматривая Дэри чуть подведенными светло-серыми глазами, которые немного сощурились и потемнели, отражая смену его настроения…
— Это попытка узнать, какие неотложные дела выгнали меня из солнечной Валлены в ваш дождливый Круахан? Ты слишком любопытен, трактирщик.
— Помилуйте, — начал Дэри.
— Но я могу удовлетворить твое любопытство, если в обмен ты ответишь на некоторые мои вопросы.
— Разве может простой трактирщик знать что-то важное для столь высокого вельможи?
Валленцы всегда были падки на лесть, но этот только поморщился.
— Сядь, Дэри.
— Вы знаете мое имя?
— Я много что знаю в Круахане. Но кое-что мне неизвестно, поэтому я и спрашиваю тебя. Граф де Ланграль по-прежнему бывает у тебя?
"Вот оно что", — подумал про себя Дэри. — "Валленцы забеспокоились. Вплоть до того, что не побоялись отправить в Круахан этого накрашенного чудака". Он не слишком хорошо знал о делах Ланграля, но более или менее догадывался, что Валлена была в них замешана на самом высоком уровне.
— Увы, сударь, — Дэри вздохнул так глубоко, что его толстый живот уперся в доски стола. — Граф де Ланграль теперь нигде не бывает. Говорят, у него произошла какая-то печальная история. То ли он потерял кого-то близкого, то ли что еще, но он почти не выходит из дома.
Светловолосый валленец чуть нахмурился и опустил черные подогнутые ресницы.
— Но он сейчас в Круахане?
— Должно быть да. Его друг, достославный граф де Террон, иногда заходит сюда, и почтенный господин Люк тоже. Вряд ли они оставили бы своего друга в таком состоянии.
— А где сейчас лейтенант гвардейцев Шависс? — неожиданно резко спросил валленец.
Дэри вздрогнул. Этого вопроса он не ждал, и он не совсем укладывался в легенду о гонце валленского двора, приехавшем выяснять, куда делся Ланграль. К тому же валленец выказал слишком большую осведомленность в последних событиях. О них охотно сплетничали в трактире Дэри и говорили шепотом при круаханском дворе, но вряд ли эти слухи об истории на валленской дороге могли так быстро донестись до приближенных герцога Джориана.
"Выходит, могли", — решил наконец Дэри с новым вздохом, с невольным уважением посматривая на тонкие женственные пальцы валленца, вертевшие глиняную кружку.
— Где господин де Шависс, никто не знает. Но я полагаю, что он скрывается и нескоро появится в Круахане.
— Почему?
— Сударь, я всего лишь простой трактирщик. Я могу только повторять те слухи, о которых иногда болтают мои посетители. Говорят, что граф де Ланграль поклялся убить господина де Шависса, как только найдет его.
Валленец снова вскинул глаза, поменявшие свой цвет на темно-синий.
— Скажи, Дэри, если я напишу записку для графа де Ланграля, возьмешься ли ты ее отнести?
— Господин, — Дэри откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, — у меня восемь детей. Прошу простить меня, но мне кажется, что вы пытаетесь втянуть меня в какие-то опасные вещи. Какое мне дело до того, что не поделили Валлена и Круахан? Я знаю только, что если гвардейцы застанут меня с таким письмом, мне не миновать камеры Фэнга.
— Послушай, — валленец чуть наклонился вперед, — хочешь, я тебе докажу, что это письмо не будет иметь ни малейшего отношения к Валлене?
— Ну что вы, сударь…
— У тебя найдется отдельная комната?
Дэри со вздохом оглянулся. Он уже тысячу раз поблагодарил небо, пославшее ему действительно мало посетителей в этот вечер. Потом он кивнул за стойку.
В маленькой комнатке под лестницей со скошенным потолком валленец обернулся к Дэри с каким-то весело-отчаянным выражением на лице. Он несколько демонстративно взял себя одной рукой за макушку и потянул ее вверх. Белые волосы отделились, уступив место медно-рыжим. Они были безжалостно стянуты и сколоты так, чтобы позволяли без труда надеть белый парик, но больше Дэри уже не сомневался в том, откуда эта тревога, которая начинала мучить его каждый раз, когда он смотрел на миловидное личико с серыми глазами.
В следующее мгновение он испуганно махнул в ее сторону рукой со скрещенными пальцами:
— Отвернись от нас всякое зло!
— Тебе сказали, что я погибла? — тихо сказала рыжая девушка, носившая запрещенное в Круахане имя Женевьева де Ламорак. — Меня вылечил… один старый колдун. Я три месяца была у него в Валлене.
Дэри долго смотрел на нее своим обычным печальным взглядом. Похудевшая и еще немного бледная, отчего глаза казались больше, чем они были на самом деле, в изысканном костюме, скроенном по валленской моде так, чтобы отовсюду свисали длинные куски ткани — концы рукавов, хвост капюшона, изящно обернутый вокруг шеи — она глядела на него почти умоляюще, обхватив одну руку другой и прижав их к груди. Если бы он отказался и сейчас идти к Лангралю, она сорвала бы с пояса кошелек, а с пальцев все перстни. Если бы он отказался снова — гордая дочь Жоффруа не постыдилась бы просить его на коленях.
— Эй, Крэсси, — буркнул Дэри слуге через приоткрытую дверь. — Принеси перо и чернила.
Дэри не шел, а почти бежал по переулкам возле Медного рынка, что было очень непросто при его толщине. Дождь только что закончился, но камни мостовой были скользкими, и несколько раз он чуть не шлепнулся в лужу под радостный хохот стайки мальчишек. То и дело он срывался на мелкую рысь, отдуваясь и вытирая лоб.