- Разве Бьярн разрешил тебе бить женщин, Орм? Я думаю, он будет недоволен тем, что ты прикоснулся к наследнице Хорфагеров. Моя дочь лишь предсказала твое будущее. Я подтверждаю, что ты умрешь от воды.
- А теперь скажи своей дочери сидеть тихо, и, может быть, ее сегодня больше не будут бить.
Это было знаком капитуляции, и потому мать и дочь выпрямились на своих сиденьях и высоко подняли подбородки, готовясь принять свою судьбу.
Машина ехала еще минут тридцать, затем остановилась. Теперь все в ней ждали в полном молчании. Снаружи не доносилось ни звука, и потому Фрейя почувствовала почти облегчение, когда двери снова открылись.
Проигнорировав протянутую ей руку, девушка выпрыгнула из салона и помогла выйти матери. Темная фигура рядом кивнула в сторону желтого прямоугольника за стволами деревьев:
- Туда.
Вероятно, это был один из охотничьих домиков Стаи. Только сегодня здесь охотились на эйги, и от этой мысли Фрейя невольно вздрогнула. Пальцы матери тут же сжались у нее на рукаве. Ах, ну да, она же Хорфагер. Нужно помнить о своем достоинстве, чтоб его.
В мире меняющих шкуру самым ценным достоянием женщины было ее доброе имя. Мужчины могли делать что угодно, но женщины обязаны были быть послушными и добродетельными. Мужчины могли брать все, что видят их глаза, но репутация семьи зависела от женщин, и они крепко запирали свои желания и чувства на замок.
Фрейя стиснула зубы и ступила на порог дома.
То, что она увидела, чуть не заставило ее закричать. Посреди комнаты на коленях стоял ее отец, Магнус Хорфагер.
- Девчонка успела предупредить брата, - Орм протянул ее телефон Бьярну.
Теперь Магнус смотрел на Фрейю, и она медленно кивнула. Отец улыбнулся. Как ему это удается, подумала девушка? С разбитым в кровь лицом, с окровавленной рукой, он, даже стоя на коленях, казался выше всех присутствующих.
- Уже не важно, - ярл взял телефон и сунул его себе в карман. - Парень все равно не поедет домой. Пусть осматривают кабинет.
- Что ищещь, Бьярн?
Магнус с трудом шевелил губами, но в голосе его звучала издевательская насмешка, и спускать ее ярл явно не собирался.
- То, что ты украл у меня, Хорфагер. Золото нибелунгов.
- Не припомню, чтобы оно было твоим. - Магнус слегка отклонил голову назад, потому что Бьярн навис над ним всей своей тушей. - Это золото само выбирает себе хозяина. И последние тысячу лет, оно приходило только к Инглингам. Вряд ли это сокровище захочет, чтобы его осквернили руки сына Пешника.
По тому, как исказилось яростью лицо ярла, Фрейя поняла, что отец нанес удар в самое болезненное место. Конечно, ей, как девице из благородной семьи, не полагалось знать, что отец Бьярна был рядовым свинфилкингом. Он даже не умел убивать руками, и потому предпочитал пользоваться пешней для льда, которой и был обязан своей кличкой. А может быть, это прозвище он получил после смерти, когда его тело с той самой пешней в черепе было обнаружено в багажнике брошенного автомобиля.
Бьярн пытался переименовать незадачливого папашу в Эйрика Кровавую Секиру, но Пешник прилип к тому намертво, да так, что порой этим именем за глаза звали и сына. Одним словом, чего только не узнаешь, живя в доме, полном молодых парней.
Мать рядом тихо застонала, и внезапная догадка заставила Фрейю похолодеть: отец специально злил Бьярна, надеясь на быструю смерть. Улыбка ярла стала шире:
- А если я спрошу еще раз?
Он кивнул одному из своих людей, и тот вышел из дома. Несколько минут в комнате царило молчание, затем снаружи послышались шаги, дверь распахнулась и в облаке морозного пара внутрь шагнул Анунд.
Он нашел взглядом Фрейю и ободряюще улыбнулся ей. Сердце девушки, встрепенулось испуганной птичкой. Зачем он здесь? Анунд вел бухгалтерию и выполнял распоряжения отца касательно финансовых операций Стаи. Может быть, он будет свидетельствовать в пользу своего бывшего учителя?
Вот только выражение лица Магнуса Хорфагера показывало, что ничего хорошего от этой встречи он не ждет.
- Повтори еще раз, что ты рассказал мне, - приказал Бьярн, и Анунд приложил ладонь к груди, словно собираясь дать клятву.
- Орвар Хорфагер, сын Магнуса собирался на следующем альтинге воткнуть копье в землю и заявить, что собирает собственную стаю.
- И что? - Возразил отец. Он даже попытался встать на ноги, но тяжелая ладонь на его плече не позволила подняться. - Мой сын не скрывал своих намерений. Он имеет такое право по древнему закону Стаи.
- Глупый закон, - бросил Бьярн. - Я отменю его, когда стану конунгом.
- Ты никогда не станешь конунгом, Бьярн Лунд. Тебе не поднять Меч и Чашу, даже если и сможешь вернуть нашему народу эти святыни.
- Еще один глупый закон, - ярл явно потешался над Магнусом. - В наши времена уже никто не верит в эти сказки. Говори дальше, Анунд.
Тот сглотнул слюну и бросил короткий вороватый взгляд в сторону Фрейи. Он явно предпочел бы, чтобы девушка не была свидетельницей его слов.
- Он сказал, что нашел золото нибелунгов, и его сын вывезет сокровище за пределы Свеаланда. Для этого он и хочет собрать стаю.
- Вот, значит, как, а Магнус? - Взгляд Бьярна налился холодом. - Значит, все-таки решил обойти меня?
Магнус Хорфагер смотрел прямо перед собой - ни Анунд, ни Бьярн не заслуживали его внимания. Зато теперь не выдержала Гудрун:
- Твои слова ядовиты, как и ложь, которую ты здесь выплюнул, Анунд Хендриксон. И как положено лжецу, ты сгинешь от яда. Аминь.
Фрейя не поняла, почему люди Бьярна переглянулись между собой, а сам Анунд побледнел как жабье брюхо. Кажется, ее мать, спокойная и тихая домохозяйка, внезапно обрела над этими мужчинами некую власть.
Быстрее всех взял себя в руки ярл. Он подошел к Гудрун вплотную, гораздо ближе, чем это допускалось правилами Стаи, и уставился ей в лицо своими холодными рыбьими глазами. Лицо женщины оставалось совершенно спокойным, и в эту минуту Фрейя, как никогда, восхищалась матерью. Оставалось только молить богов, чтобы в минуту испытания они и ей самой даровали толику этого бесстрашия.
- Думаешь, что можешь безнаказанно проклинать моих людей, Гудрун Хорфагер? Раз в вашей семье так чтут старые законы, то ты должна помнить, что черный глаз принято выжигать железом.
- Не трогай ее!
Отец рванулся вперед, и теперь понадобилась сила трех эйги, чтобы удержать его на месте.
- Если коснешься ее хоть пальцем, весь Свитьод узнает, как ты поступил с женщиной Хорфагеров. Даже твои люди молчать не будут, ты это знаешь, Бьярн. - Магнус кричал так, что вены вздулись у него на шее.
Кто-то ударил его по окровавленной руке, и крик захлебнулся в рычании.
- А если не пальцем? - У Бьярна был вид мальчика, отрывающего ножки жуку. Ни злости, ни раздражения, одно лишь любопытство. - А если вот этим?
Он вытащил из открытой печки кочергу и поднял ее на уровень глаз Магнуса. А потом медленно описал ею дугу в воздухе.
- Не тронь ее!
Фрейя выступила вперед и заслонила собой Гудрун. По комнате разнесся тихий вздох, теперь все смотрели только на нее. Даже отец не в силах был скрыть свое удивление, словно его любимая канарейка вдруг издала орлиный клёкот.
Железо медленно приближалось к ее лицу, но девушка не сводила глаз с Бьерна. Она впервые в жизни столкнулась с настоящим злом, но почему-то не чувствовала ни страха ни отвращения. Зато желание вцепиться в это заросшее седой щетиной горло было столь непреодолимым, что ей пришлось до боли впиться ногтями в ладони.
- А ты, значит, смелая? - Спросил Бьярн. Его слова не были похожи на комплимент. - Это хорошо. Значит, сможешь родить Стае новых берсерков.
Он развернулся на каблуках и швырнул кочергу в угол.