— Любимая...
— Другие женщины, с которыми ты был...
— Ни одна женщина не сравнится с тобой. И другой такой никогда не будет.
Подошёл трактирщик, вытирая руки о зелёный фартук. Леди и джентльмен довольны ужином? Желают ли они ещё чего-нибудь? Завтра ранний подъем, и горячую воду принесут в половине седьмого. Это приемлемо?
Всё прекрасно, ответил Джереми, он никогда ещё не был так доволен. Трактирщик удалился со слегка озадаченным видом.
— Не могу объяснить, почему мне кажется это правильным, — сказала Кьюби.
— А я могу объяснить, почему это кажется правильным мне. Но нужно ли? Любимая Кьюби. И ты весь день думала именно об этом? Вот почему ты попросила разжечь камин у себя в комнате?
— Я не просила разжечь камин! Я не отказалась, когда мне предложили!
— По этой причине?
Она прикусила губу.
— Прошу тебя, не задавай больше вопросов.
— Это ужасно сложно, когда ответы так прекрасны, — ответил Джереми.
Посреди ночи Кьюби дотронулась до него, и Джереми тут же проснулся.
— Джереми, если ты хочешь сохранить мою репутацию ещё на один день, то тебе пора уходить.
— Мы долго спали?
— Не знаю. Но уже занимается рассвет. А может, это луна...
— Нет. Наверное, это заря.
Он стал выбираться из постели и поцеловал её обнажённое плечо. Это его на некоторое время задержало. Джереми целовал её кожу, как будто впитывал драгоценную бледную жидкость.
— Любимая. Надеюсь, я не сделал тебе больно.
— Нет. Чуть-чуть. Это ничего.
Огонь в камине потух. Единственная свеча ещё дымила, ей осталось с полчаса времени. Пыльный балдахин из зелёного бархата наполовину скрыл Кьюби, когда Джереми начал поспешно одеваться и собирать то, что не натянул. Звякали пуговицы, скрипела кожа.
Кьюби с серьёзностью наблюдала за ним, её чёрные волосы рассыпались по подушке.
Закукарекал петух. Джереми вернулся к постели.
— Вот-вот придут нас будить.
— Я знаю.
Он поцеловал её.
— Жаль, что я не помню Песнь Соломона.
Кьюби вдруг улыбнулась, её лицо засияло.
— Почитаем вместе.
— Сегодня вечером?
— Сегодня вечером. Джереми...
— Да?
Он был уже у двери.
— Надеюсь, ты по-прежнему хочешь на мне жениться.
Глава одиннадцатая
Росс и Демельза прочли письмо сына, стоя на пороге Нампары в последних лучах январского солнца.
— Он счастлив, — сказала Демельза. — Разве это не чудесно? Я так рада!
— Слава Богу, всё сложилось в его пользу, — ответил Росс. — А если нет, это могло бы разрушить его жизнь.
— И твой совет оказался верным!
— Он его не принял.
— Принял, в своем роде.
— Так значит, теперь наш старший сын женат. Мы должны быть счастливы.
— А разве это не так?
— Да, если мерить наше счастье их счастьем. Боже, да я завидую Джереми!
— В чём?
Росс взял её за руку.
— Потому что у него только всё начинается.
Она вздохнула.
— Я знаю.
— А ты... теперь ты успокоилась насчет Джереми? — спросил он через секунду.
— Успокоилась? В каком смысле?
Прозорливость мужа испугала Демельзу.
— Ты ведь тревожилась насчёт него, разве не так? Тебя что-то беспокоило.
— Да, Росс, меня кое-что беспокоило.
— И эти новости помогли?
— Ещё как!
— Но не до конца? Есть что-то ещё?
— Может, теперь и нет. Возможно, больше никогда не будет причин беспокоиться.
— Ты не хочешь сказать мне, в чём дело?
— Нет, Росс. Я не могу. Это слишком... тяжело.
— Ты что-то предчувствуешь?
— Возможно. Было такое чувство.
— Но больше нет?
— Я выкинула это из головы! И думаю лишь о том, как чудесно, что они наконец-то вместе!
— Аминь. — Росс сжал её руку. — Думаю, у нас есть особый повод для радости, ведь осталось ещё двое детей, которых нужно поставить на ноги.
— Это верно.
— Ты такая худышка.
— Вовсе нет, Росс. Даже в твоём возрасте ты точно мечтаешь о жене с лицом, как сдобная булочка.
— Даже в моем возрасте я не желаю, чтобы ты совсем отощала.
— Я не отощаю, поверь.
— Нужно купить весы... Тебе правда она понравилась, Демельза?
— Трудно сказать после столь краткого знакомства, но мне кажется, она сильна духом. И мы вроде поладили.
— Я так и подумал. И в целом я согласен. Она сильна духом и очаровательна. Но не могу простить ей расчетливость. Хотя, полагаю, по некоторым стандартам можно и в этом увидеть проявление силы духа и благородства.