Никто не в силах хоть на час продлить свой краткий век,
Уйдет в назначенное время бренный человек.
Что он оставит в памяти, простившись навсегда?
Нам будет помниться одно – его лишь доброта.
Не верь тому, кто говорит, что вечен мир;
Что будет продолжаться бесконечно пир.
Историей седой доказано давно –
Все бренно в этом мире, вечно лишь вино.
Твердят мне недруги, что эти рубаи
Не мной написаны, Хайям, а что они твои.
Что ж, я польщен, похоже рубаи и их пленили,
Коль со звездой поэзии они меня сравнили.
Хвалу вину, Хайям, мы воспевали лишь с тобой;
Давай-ка выпьем, мой устод, из пиалы одной.
Пусть нас с тобою разделяют сотни лет,
Мы лишь в вине найдем на все ответ.
Коль хочешь побывать в раю – испей вина бокал,
В нем наслаждение найдешь, которое искал.
Но знай, что осушив кувшин до дна,
Провалишься ты в ад, где правит Сатана.
На тайну мирозданья нам не найти ответ,
Никто не возвратился, чтобы раскрыть секрет.
Кто знает, может истина окажется проста,
И ждет нас впереди не рай, а мрака пустота.
Не надо прошлым жить – его давно уж нет,
Грядущее ж едва ли прольет на тайну свет.
Сегодняшним лишь мигом старайся дорожить,
Ведь завтрашнего дня, знай, может и не быть.
Все в мире этом относительно, мой друг,
В пространстве и во времени загадочен свой круг:
Что есть сегодня пред тобой – то унесут ветра,
Что ожидает завтра – было то вчера.
В веселья час, когда вокруг царит покой,
Смерть кажется далекой и смешной.
Остерегайся! Властью наделенная судьбой,
Она стоит в раздумье за тобой.
Пей сладкое игристое вино,
Душою винодела создано оно.
Пей солнца жар и ледников прохладу –
Янтарную пьянящую усладу!
Гласит молва, что будто ты, Хайям,
Напиток Диониса воспевая, вовсе не был пьян.
Прости, хафиз, но, не испив кувшин до дна,
Возможно ль описать так прелести вина?
Могу ли я с тобой сравниться? Нет, Хайям.
Ты небо – я земля, о мастер рубаи Хайям.
И все же, мир не познан, согласись со мной
Кто знает, может мы осколки пиалы одной?
За то, что в грешный мир пришел – Хвалу ты небу вознеси!
За муки ада, что прошел – Хвалу ты небу вознеси!
Что истину в пути нашел – Хвалу ты небу вознеси!
И что безгрешным ты ушел – Хвалу ты небу вознеси!
В прекрасном кувшине, что создан был давно,
Хранилось много лет игристое вино.
По воле случая разбился тот кувшин –
Забыли про него, а помнят лишь вино.
Когда читаю я хмельные рубаи Хайяма,
Мне чаша не нужна пьянящего дурмана:
Беседуя на ты с восточным мудрецом,
Я пьян без сладкого вина и горького кальяна.
В моей душе слились поэтов двух творенья,
В них лиры взлет и мирозданья драма:
Чарующие строки Пушкина – источник вдохновенья,
И мудрость вечная бессмертного Хайяма.
Будь весел, прочь гони печаль:
Еще светла безоблачная даль.
Вина игристого и сладкого налей,
И кубок счастья до конца допей!
С той далекой поры, когда я сотворен,
Я невольно грехами, как все, осквернен.
Хоть и сделал немало я праведных дел,
Но богами едва ль за грехи те прощен.
Рожден ли небом хоть один, проживший без забот?
Проклятье видно заслужил весь человечий род:
Корысть, обман и лицемерство – вот его удел,
А счастье в мир, где зло живет – вовек не снизойдет!
Придя в эдем земной – приличье соблюдай,
И правило одно, живя, не забывай:
Коль будешь изгнан ты из рая –
Не возвратишься больше в рай!
Ответьте мудрецы – кто праведно живет:
Тот, кто дорогою страдания к истокам истины идет?
…О, нет! Блажен лишь тот, кто чашу наслажденья
В безудержном веселье с милой пьет.
Все, что под небом рождено –
Покинуть мир обречено,
И тайну эту мирозданья
Познать нам, смертным, не дано.
Загадочны мгновенья бытия, что звезды ниспослали,
В них время движется вперед по неизведанной спирали.
Тернист познанья путь и полон он печали:
Лишь до конца дойдя, мы вспомним о начале.
Цени бегущие, как лань, безудержные дни;
Нам ведали об этом и Хайям и Бируни.
Мудрейшие из мудрых – замедлить бег тот не смогли,
И сами, торопясь как все, в мир вечности ушли.
Заботами бесплодными не будь обременен:
За жизнью смерть спешит с неведомых времен.
Свой век в веселье проживи, как королевский шут,