- Знаешь, Максим, - после некоторого молчания, заговорила Илви, - ты все правильно говорил о добре и долге... Но человек изначально примитивное животное, которое всегда стремится только к выгоде для себя. Я не раз убеждалась в этом. Это не исправить никаким воспитанием, никакой трансформацией.
- О какой выгоде ты говоришь?
- О самой обычной, Максим, - грустно усмехнулась она. - О примитивной выгоде животного - поесть, усладить свои похоти, понадежней укрыться от опасности... И еще человек обладает способностью приспосабливаться. Вот откуда появляются такие, как Эвид. Они не идут открыто против общества, но гнездящийся в них бес рано или поздно толкнет их к совершению какой-нибудь подлости. И таких много, гораздо больше, чем мы думаем. В сущности, вся наша жизнь - игра. И кто более искусен в этой игре, кто может лучше скрывать свои подлинные чувства и желания, тот, в конце концов, оказывается в выигрыше.
- Что ты такое говоришь? - воскликнул я. - Ты только послушай, что ты говоришь! Что значит жизнь - игра? Жизнь, это жизнь!
Я был просто ошеломлен этим ее признанием. Я никогда не мог привыкнуть к переходам ее мысли, столь бессмысленно нелогичным, неожиданным и пугающим.
- Какой ты еще молодой и несмышленый! - спокойно сказала она, глядя на меня.
- Возможно, но не настолько, чтобы не понять всей абсурдности твоих слов! Как ты можешь называть игрой жизнь, в которой борются, страдают, любят, счастливы тысячи, миллионы людей?
- Все это осталось на Земле, Максим! Оглянись вокруг - где здесь эта твоя жизнь? Люди играют в благородство, чтобы не выглядеть в глазах других подлецами. Каждый пытается показать себя храбрецом только ради того, чтобы его не обвинили в слабости и трусости... Игра, сплошная игра!
- Значит, то, что мы создаем на протяжении столетий - игра? Значит, те безымянные герои, которые отдали свои жизни на пути к светлому будущему и те, чьи имена отлиты золотом в Храме Памяти, тоже играли, спасая мир и преобразуя нашу планету? А те, кто еще будет отдавать свои жизни на космических дорогах ради продвижения человечества во вселенную, тоже сделают это ради игры в героизм и благородство? Значит братство, любовь, верность, честь, - все, что объединяет и связывает нас на Земле, - тоже игра?.. Игра?
Внутри у меня все кипело, словно приступы жара снова захлестнули мое тело, а душа переполнилась гневом.
- Я не говорила этого, - тихо возразила Илви.
- Послушай! - перебил я ее, чувствуя, что должен высказать ей все до конца. - В своей жизни я совершил страшное преступление - по моей вине погибли люди... близкие мне люди! Это было на Земле, и поэтому я сейчас здесь, как в наказание за совершенное. Но я не сожалею о том, что попал на эту планету, и не потому, что теперь у нас появилась надежда на спасение. Нет! Я не сожалею об этом, потому что заслуживаю такого наказания... Но чем ты лучше меня?
- О нет! - воскликнула Илви. - Убить человека я бы не смогла!
- Ты его уже убила!
- Как?
Она испуганно посмотрела на меня.
- Ты убила человека в себе! Честного, чистого и бескорыстного человека, каким была на Земле до этой планеты. И я очень сожалею, что не знал тебя раньше, иначе...
Я замолчал.
- Что иначе?
Илви впилась в меня взглядом.
- Ничего! Все это пустое.
Илви смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а я чувствовал, что все мои слова тонут в пустоте, и от этого только росло мое негодование и раздражение. Наверное, она догадалась об этом. Сказала примирительно:
- Ну, успокойся, Максим! Успокойся. Я просто не подумала прежде чем говорить... Честное слово, я не хотела этого говорить! Прости.
- Нет, ты хорошо подумала! Это твои убеждения и они уже въелись в твою кровь!
Я повалился на диван, чувствуя нарастающую слабость и злость одновременно. Отвернулся к стене.
- Максим! - позвала Илви, но я не отозвался. Она затихла в кресле около меня.
Прошло какое-то время, прежде чем я успокоился. Я лежал, прислушиваясь к гулу ветра снаружи, а в душе все еще оставалась горечь сожаления от нашего разговора. Ветер все так же монотонно и свирепо завывал за стенами домика. При каждом его ударе маленькое здание содрогалось, но не поддавалось напору стихии - страховочные якоря были надежно вбиты в почву.