Сейчас я не видел эту узкую ленту, но точно знал, что она течет именно там, на востоке. Через полчаса я проехал бирюзовое озерко — исток какой-то другой реки, начинавшейся скромными ручьями, и через какое-то время делавшейся шумным и непроходимым без моста потоком. Появились первые приземистые кедры, опускавшиеся с гор к маленьким болотистым озеркам, по мшистым берегам которых бегали проворные кулики. Группы граненых гор стояли здесь, рассеченные тепло-коричневыми буграми. Светло-желтая болотная травка покрывала обширную котловину, миновав которую я помчался вдоль светло-серого русла широкой реки с какими-то красными и бронзово-зелеными островками. За ними высились фиолетовые и бархатно-коричневые скалы. Река там уходила направо, превращаясь в крутящиеся облака водяной пыли, и исчезая в каменных нагромождениях. Лишь гулкий шум выдавал поток невидимой воды. Я снова взобрался на взгорье, густо поросшее терновником и тамариском. Передо мной простирались жаркие пески и уходящие горы со снежными оторочками, из-за которых густыми волокнами лезли молочно-белые тучи. Налево множество остроконечных снеговых пиков и желтых взгорий подпирало небо, уходя в синюю мглу гористой дали.
Два мира всегда были выражены в Гималаях. Один — мир земли, полный неповторимого очарования, где глубокие овраги и затейливые холмы столпились до череды облаков на горизонте, а внизу, в зарослях бамбука и папоротника бродили осторожные тигры и леопарды. Там на ветвях деревьев в лесах прятались малорослые медведи и шествовали бородатые обезьяны, а суровая лиственница соседствовала рядом с цветущим рододендроном. И другой мир — мир гор, монументальная симфония разноцветных скал. То фиолетовые, то изумрудные, то лиловые или голубые, изрезанные красными ущельями и ультрамариновыми потоками стремительных ручейков, покрытых нахмуренной сырой мглой. Сколько поворотов, сколько осыпей встречается там под ногами, сколько туманов и снежной пурги подстерегают путника на многочисленных перевалах и арктических полянах, где днем жаркое солнце, а к вечеру пронзительный ветер и холод, где ослепительно сверкает снежное царство.
Если от реки Великий Рангит осмотреть все подступы до снеговой черты гор, все белоснежные купола вершин, то нигде не запоминается такая открытая стена высот. В этом грандиозном размахе особое зовущее обаяние Гималаев — «Обители Снегов», «Лунной Страны», как называли их древние жители этих мест. Величественен Каракорум, прекрасен и фантастичен Тянь-Шань — Небесные горы, Крыша Мира, широк и неповторим Алтай. Но все это только пролог перед невыразимым величием Гималаев. Гигантская, протяженностью в две тысячи двести километров, горная цепь их начинается на северо-западе, где стоит гора Нанга-Парбат (Дьявольская гора) и оканчивается на востоке горой Намче-Барва, поражая грандиозностью горных вершин, равных которым нет нигде на Земле. А ведь когда-то давно, тысячелетия назад, на месте нынешних гор между Индией и Тибетом простиралось огромное мелководное море. На протяжении семидесяти миллионов лет плиты земной коры постепенно наползали одна на другую, поднимая подводные участки наверх, пока, наконец, не образовалась эта величественная и грандиозная горная цепь, без которой теперь немыслим лик Земли.
Ровный и легкий путь вдруг обрезался мощным зубчатым спуском, оторвав меня от созерцания горных красот. Вдали раскинулись бело-лиловые горы, полные какого-то траурного рисунка. Я выключил магнитный активатор и вылез из машины. Поразмыслив немного, стал взбираться на высившийся правее холм. Я остановился на перевале, где была маленькая пирамида камней. Отсюда показалась мощная белая цепь снежных великанов. Бесконечные дали завораживали и будоражили воображение. Синее небо там граничило с чистым кобальтом, а бестравные купола-своды отливали золотом. Далекие пики казались ярко-белыми конусами. Справа от меня, в глубоком горном ущелье, грохотала река. Я осторожно заглянул туда и ужаснулся виду пенящегося мутного потока, бешено несшегося по огромным валунам. Вода яростно била в почти отвесные скалистые кручи, стоявшие неприступными бастионами. Окинув взглядом всю панораму гор, на востоке я заметил две крохотные блестящие точки — гравипланы. Они летели вдоль длинной пологой гряды прямо на меня и скоро должны были поравняться со мной. Без сомнения, эти гравипланы принадлежали горноспасательной Службе, поэтому мысленно я порадовался, что все вышло так удачно. Я сел на один из камней, терпеливо ожидая их подлета.