- Я знаю, - кивнул Фламер, беря племянника под руку и заглядывая ему в глаза.
В эту минуту к ним подошла взволнованная Хема.
- Что происходит?
- Необходимо срочное медицинское обследование вашего сына! Его жизнь находится в опасности! - задыхаясь, сообщила Дэвика. - Ян заражён внеземными микроорганизмами, вызывающими аденому гипофиза и психические расстройства.
Недоумение в серых глазах Хемы сменилось тревогой.
- Как такое могло случиться? - изумилась она, переводя взгляд с девушки на брата. - Почему же вы молчали всё это время?
- Я не знала... Вернее, не помнила об этом, - поправилась Дэвика и бросила быстрый взгляд на Рэда. - Мне пришлось заблокировать нам всем память, пришлось пойти на этот обман ради вашего же сына! Рэд непременно хотел доставить его на Землю, и иначе бы мы не прошли через карантин на Орбитальной.
- Рэд? - Хема требовательно посмотрела на брата.
- Она права, - нахмурился тот. - Я не видел другого выхода и убедил Дэвику согласиться со мной. Не мог оставить Яна на Титане и обречь его на верную смерть вместе с остальными.
- Смерть? - ещё больше ужаснулась Хема. - Да что у вас там произошло?
- Нам пришлось поступиться совестью, исполняя свой долг.
- Не говори так! - возмутилась Дэвика, нервно теребя подол платья. На лице у неё появилась гримаса отвращения. - Я ненавижу себя за то, что отважилась на эту низость по твоей просьбе! Кто я после этого? Как мне теперь стать прежней, когда моя совесть запятнана гнусной ложью?
Дэвика вопрошающе искала взгляда Рэда, но тот прятал от неё глаза, и всегдашняя полуулыбка на его губах сейчас только раздражала девушку. Ей казалось, что Фламер в самом деле смеётся над ней. Как он мог так поступить с ней? Ведь она сама сблизилась с ним, искренне желая помочь ему избавиться от призраков прошлого, а он задурил ей голову своими психологическими штучками, фактически обманул её доверие! Её страшила не столько оценка недостойного поступка, совершённого ею и другими, сколько то, насколько она сама упала в собственных глазах. Никогда в жизни Дэвика ещё не казалась себе такой отвратительной и достойной лишь презрения. Её всегдашняя гордость собой сейчас поникла, как увядший цветок.
Известие о возможной угрозе биологического заражения всколыхнуло весь санаторий. В срочном порядке был объявлен карантин: Дэвику, Рэда, Яна и его мать изолировали ото всех остальных в одном из дальних корпусов, где началась бесконечная череда обследований и анализов. После того, как Дэвика и Рэд подробно, насколько смогли, рассказали о случившемся на станции «Феба-2», в том числе и о характере возможной угрозы, персоналом санатория было принято решение связаться с Биологической защитой Земли. В срочном порядке на антарктический материк была командирована группа ведущих микробиологов, которую возглавил сам Алан Кэм, руководитель Службы.
После трёх дней тщательных бактериологических и вирусологических исследований было установлено, что ни Рэд, ни Дэвика не являются носителями патогенных инопланетных микроорганизмов. Хема тоже оказалась абсолютно здоровой, поэтому внимание учёных сосредоточилось на заражённом Яне, который в последние дни выглядел особенно угнетённым и подавленным. Несмотря на протесты Хемы, Рэд уговорил сестру вернуться домой, обещав ей ежедневно сообщать по визиофону о состоянии её сына и о результатах проводимых обследований.
Наконец, тревожное ожидание закончилось. В это утро Дэвика и Рэд Фламер, не сговариваясь, пришли к дверям микробиологической лаборатории, где теперь постоянно находился Ян. Всё это время Дэвика чуралась встреч с Фламером, терзаясь противоречивыми чувствами: она одновременно и ругала его, виня в принуждении её ко лжи, и понимала, что сама сделала свой выбор, добровольно пойдя на эту самую ложь, сама поддержала своих товарищей в их желании уничтожить планетарную станцию. Но разделить тяжесть вины с близким другом оказалось куда сложнее, чем возложить на него всю ответственность за случившееся и за себя тоже.
Рэд был честнее с собой. Он прекрасно осознавал, что дороги назад уже не будет. Дэвика мелькнула в его жизни яркой вспышкой, на время, затмив собой застарелую, неизжитую до конца печаль по Илиане. Но разве были его чувства к ней любовью?.. Да и она не любила его по-настоящему. Слишком молода она для глубокой зрелой любви, слишком горда собой, чтобы стать равной ему. Ей и вправду было чем гордиться, но эта гордость была скорее её пороком, нежели достоинством... И почему его тянет именно к таким женщинам? Ведь, по сути, Дэвика мало чем отличалась от Илианы. Желая избавиться от воспоминаний об одной, он нашёл себе почти точную её копию!.. Дурак! В самом деле, какой же он дурак!