В общем, теперь отряд оказался лишенным какой-либо связи с «большой землей».
— Ну, вот и всё... Довольно-таки быстро. Счет пошел на минуты, — сказал Иван. — Мы сделали, что могли. Дальнейшее распространение возьмут на себя белорусы. И все, кто сочувствует, кто неравнодушен.
— Да, — согласился Денис. — А мы встретим врагов здесь. Отомстим им за наши исковерканные судьбы.
— Они за всё ответят, — добавил Гена.
— Друзья, вместе мы сила, — произнесла Вика и протянула перед собой правую руку, приглашая мужчин встать в круг. Денис положил свою руку на руку жены. К ним присоединился Иван, последним ладонь положил Гена.
Солнце уже бросало на землю первые лучи: в отличие от вчерашнего дня, сейчас было малооблачно.
Ветер время от времени вздымал полотнище советского флага, водруженного над домиком. Хозяин участка сочувствовал коммунистам — хоть и нигде не состоял, поскольку работал на государство. Его ждет неприятный сюрприз, но что делать...
Бой начался неожиданно. «Каратель» взломал запертые ворота и ворвался на территорию. Вике практически сразу же удалось подбить его из гранатомета.
— Если увидите, как недалеко упадет газовая граната или что-то такое с усыпляющим газом — кончайте нас сразу, — скомандовала она. — Задерживайте дыхание, хватайте «лимонку», выдергивайте чеку и бросайте тут же. Через три-четыре секунды всё будет кончено.
«Машеровцы» укрылись за бытовкой, которая стояла в дальнем по отношению к воротам углу участка. Дашкевичи вели огонь по пытавшимся прорваться к ним представителям власти, а Иван с Геной контролировали тыл, чтобы к ним не зашли сзади, через двухметровый забор.
Видно было, что их хотят взять живыми. Взять измором. Стала очевидной тактика — ждать, пока у осажденных не кончатся боеприпасы. Пока их, правда, хватало. Тем более что нападающие не стремились особо лезть на рожон.
Так, в вялой перестрелке, прошло около двадцати минут.
Вика взяла ручную гранату, выдернула чеку и бросила за забор, туда, где, по ее расчетам, могли быть осаждающие. Раздался взрыв — и сразу за ним крики боли и проклятия. Посыпались автоматные очереди — не прицельные, а скорее устрашающие. Значит, попала.
Прошло еще минут двадцать. Обмена выстрелами практически не было.
Вика бросила еще гранату. И, видимо, тоже не впустую.
— Осталось две, — сказала она. — И пара тротиловых шашек.
— Сдавайтесь! — заорала где-то за забором звуковая установка «Карателя». — Сдавайтесь! Гарантируем, что не расстреляем.
— Естественно, не расстреляют, — усмехнулся Смирнов. — Разрежут заживо на куски где-нибудь в подземной тюрьме. Нет, спасибо...
Вика бросила предпоследнюю гранату. И, видимо, взрывом опять кого-то задело.
— Жаль, выстрел из РПГ только один... — сказал Иван.
— Что было, то было, — откликнулся Денис. — Спасибо и на этом. И, на наше счастье, они не знают, что он и был один. Поэтому пока больше не врываются.
Прошло еще несколько минут.
В небе показался вертолет. Он не стремился подлететь близко, а, казалось, наблюдал, что тут происходит. Все четверо бойцов начали стрелять в его направлении.
Вертолет отлетел дальше. Похоже, его не зацепило, но хотя бы удалось отпугнуть.
— Нам больше не удастся нанести урон противнику, — подвела итог Виктория. — Граната одна, и мы должны приберечь ее для себя. И, похоже, этот момент настаёт.
— Да, тут уже всё. Этот миг должны выбрать мы, — сказал Иван. — Согласны?
Все ответили «да».
— Ну что ж... Давайте прощаться, — предложила Вика.
Обнялась и поцеловалась с мужем.
— Спасибо, Дениска, за всё. Мне было хорошо с тобой. Я тебя люблю.
— И тебе спасибо, Викуся. Мне тоже хорошо было. И я тоже люблю тебя.
Все бойцы отложили в сторону автоматы, встали в тесный кружок и обнялись.
Подняли головы, посмотрели на небо, на облака, на поднимающееся солнце. Где-то там продолжал стрекотать вертолет, не решаясь подлететь ближе.
Стяг цвета утренней зари над ними всё так же развевался на ветру.
— Мы все дети той страны... — сказал Иван. — Которая не осталась в прошлом, а растворилась в будущем. Ночь рано или поздно уйдет, и это будущее наступит, как наступает рассвет. Рассвет для всего человечества. И флаг этот над нашей планетой никогда уже не опустится. И будет поднят над многими другими планетами.
Взял в правую руку гранату, прижал рычаг, отогнул усики чеки и вынул кольцо.
— Из-за колючей проволоки я к тебе взываю, Родина моя. Под сенью двухголового урода мне снится наша красная свобода... — произнес Смирнов, вспомнив увиденное где-то в интернете четверостишие.