— К чему это вы? — не понял я.
— Если вспомнить «Железных Людей» Гора с их «Божественным Железом», то можно отметить, что оружие это напоминает всё тот же «гарпун», а его условное обозначение включалось в иероглифическое написание слов, обозначавших «божественное железо» и «железные люди». То есть можно заключить, что Гор вооружил свою армию именно оружием богов, и соответственно боги всегда носили это самое оружие при себе. А, значит, мы можем с большой долей вероятности сказать, как оно выглядело.
Громов посмотрел на меня, щуря усталые глаза. Его рассуждения выглядели вполне логично, поэтому мне было нечего ему возразить.
— Здесь уместно будет вспомнить и скульптуры с Американского континента, — снова заговорил он. — Скажем, изваяния двух великанов, установленные внутри Каласасайи, или же гранитные идолы, стоящие на вершине пирамиды в мексиканском доисторическом городе Толлан — в руках у них у всех мы видим весьма странные предметы, и эти предметы очень похожи на египетский «анх». Иные же напоминают книгу в переплёте с застежками, из которой торчит нечто в виде раздвоенной рукоятки, вставленной в неё, как в ножны.
Согласно же легендам, боги древней Мексики были вооружены «ксиукоатль» — «огненными змеями» — которые могли испускать лучи, способные пронзать и расчленять человеческие тела. Интересно, что Толлан или Тула, согласно тем же мексиканским легендам, послужил местом последней битвы богов, в которой злобный бог Тескатилпока положил конец просвещённому и великодушному правлению Пернатого Змея — Кецалькоатля. Это к моей мысли о том, что раскол лагеря богов произошёл именно в Америке задолго до цивилизаций Египта и Шумера…
Громов замолчал, прикрыв рукой усталые глаза и слегка склонив вперёд голову.
«А он неплохо потрудился перед нашим разговором! — подумал я. — Какой объём информации ему пришлось прочитать и осмыслить!»
Я почувствовал невольное восхищение начальником Особого отдела. В свои годы он был одним из немногих в системе ОСО, кто обладал подобной силой аналитического ума и уровнем знаний, а так же глубиной специальной подготовки.
— Кстати, Осирис — самый почитаемый египетский бог мёртвых — на барельефах тоже держит в своих руках два довольно странных предмета, — снова заговорил Громов, поднимая голову и глядя на меня пронзительным холодным взором. — Первый предмет напоминает нечто вроде двух стержней, один из которых имеет загнутый полукольцом конец, а второй снабжён некоей связкой перьев. Хотя если внимательно присмотреться, то можно понять, что это не перья, а, скорее всего, сноп молний или лучи какого-то света…
— Никогда не обращал особого внимания на это, — признался я. — Мне подумалось сейчас о другом: о змеях. Это очень часто повторяющаяся символика могла, наверное, так же быть простой неспособностью языка охотников и земледельцев палеолита описать какие-то явления или приспособления явно технического характера.
— Так-так! — заинтересовался Громов, придвигаясь поближе ко мне. — Разверни свою мысль!
— Помнится, согласно поверью, Кецалькоатль отплыл из Центральной Америки морем на плоту из змей? А в египетской «Книге мёртвых» упоминается о жилище Осириса, которое покоилось на воде, и стены его были сделаны из живых змей. Правильно?
Громов утвердительно кивнул в ответ.
— И тот же уриус изображался в виде змеи, и сам по себе являлся довольно необычным и загадочным предметом, имевшим явно огромную магическую и убийственную силу… Даже много позднее, у древних греков, которые, как известно, заимствовали египетские религиозные и мифологические традиции, можно найти подобные змеиные аналогии.
Громов изумленно приподнял одну бровь.
— Я говорю о Медузе Горгоне, убивавшей всех своим взглядом, превращая людей в камень. Ведь вместо волос на голове у неё были именно змеи! Чем не описание непонятного и сокрушительного оружия, возможно, излучавшего какую-то энергию, — пояснил я свою мысль.