— Да, действительно, — кивнула в знак согласия Эйго. — Человечество с самого своего возникновения представляло собой единый вид. Хотя всегда имелись глубокие различия между его расами, оно всегда было способно давать межрасовое потомство. Такое единство человечества, несомненно, доказывает, что никакого отбора между его расами не происходило и не происходит.
— Хотя оккультизм утверждает, что часть человечества породила потомство от самок другой, получеловеческой расы! — возразил ей Иллик Шелли. — А появившиеся в результате гибриды не только свободно развивались, но и породили предков современных антропоидов! Как ты это объяснишь?
Он с вызовом посмотрел на Эйго, но ей на помощь пришёл Акира.
— Теперь мы видим, что оккультизм лишь неверно истолковывал исходную информацию, несомненно, полученную людьми от «богов» ещё во времена «Золотого Века», — спокойно сказал он. — И речь в первоначальных источниках, скорее всего, шла вовсе не о человечестве, и не о событиях на нашей планете. Я практически в этом уверен! Научные познания оккультистов не позволяли им предположить возможность существования иных заселённых миров, и они воспринимали рассказы «богов» буквально, соотнося их с нашей планетой и земным человечеством.
— Хотя, ради справедливости нужно сказать, что отдельные исключения из видового единства человечества всё же имелись, — заметила Эйго, повернувшись к Иллику. — Таким исключением когда-то было племя жителей Андаманских островов — тасманцев, впоследствии полностью вымерших. Насколько я знаю, существовало и ещё одно горное племя в Китае, мужчины и женщины которого, как и тасманцы, были полностью покрыты волосами. Но я бы не стала, наверное, ставить знак равенства между ними и теми «сгорбленными чудовищами», о которых говорится в «Книге Дзиан».
— И правильно! — улыбнулся ей экзоархеолог. — Я бы тоже не стал этого делать, хотя соблазн, честно говоря, велик. Помните, я предполагал, что Австралия была оставлена «богами» в качестве «сравнительного образца» в их цивилизаторской деятельности? Ведь это единственный континент, где эти самые «боги» себя практически никак не проявили, если не считать нескольких наскальных надписей, очень схожих с древнеегипетскими иероглифическими письменами. Вот мне и думается: возможно, причиной «забвения» Австралии и был некий эксперимент по созданию «сгорбленных чудовищ» покрытых волосами?
Акира посмотрел на биолога, озорно блестя глазами.
— Скорее, тогда уж место ссылки, где можно было надёжно скрыть свой «срам», — усмехнулся я.
— Что ж, не исключён и такой вариант, — кивнул экзоархеолог, оборачиваясь ко мне. — Мудрые хранят порядок природы, облекаясь в прекрасные формы, как говорит нам «Ригведа»: «Семь Мудрых образуют Семь Путей. Да придут на один из них несчастные смертные»… Может быть, Австралия была неким «анти-Эдемом» древности?
— А какова этимология слова «Эдем»? — неожиданно задался вопросом Иллик Шелли.
— По-гречески это «усладительный», — охотно пояснила Светлана.
— В таком случае это ничуть не лучше греческого Олимпа, «Небес Индры», Сварги на горе Меру и даже Рая с гуриями, обещанного Магомедом правоверным! — проворчал я.
Моя любимая укоризненно посмотрела на меня.
— Эдемский сад никогда и не был достоянием одних только евреев, — рассудительно произнёс Акира. — Китайцы раньше них размещали подобный же первозданный сад, населённый «Драконами Мудрости» или «Посвящёнными» в Средней Азии. Существовала даже некая иероглифическая японская карта, помещавшая «Сад Мудрости» на Памирском плоскогорье, между высочайшими пиками Гималайского хребта, где располагалось некое «Озеро Драконов», из которого, как считалось, вытекали четыре великие реки.
— Но сейчас там нет никакого озера! — озадаченно воскликнул Иллик, разводя руками.
— Не забывай, что речь идёт об очень и очень далёких временах. Временах мезозойского периода, к которому и следует относить «падение» человека в плоть, — напомнил Акира. — А это была эпоха рептилий!
— Неужели так давно? — изумилась Эйго.
— Да, — снова вступила в разговор Светлана. — Родство мифических драконов с реально существовавшими динозаврами можно проследить даже в библейской аллегории о Змие, сущность которого разъясняется в герметической книге «Зогар». Там есть весьма странное утверждение о том, что Змий, которым воспользовался Самаэль — предполагаемый Сатана — для обольщения Евы, представлял собой нечто вроде «летающего верблюда». В древних зороастрийских манускриптах он назван «ашмогх». Согласно же «Авесте», этот «ашмогх» утратил свою природу и имя после Падения, и описан как огромная змея с верблюжьей шеей.