— Как я найду его? — Но тут диковинная мысль проникла сквозь страх и смятение. — Он рыцарь? — У Глэдис в груди защемило от сладкой надежды.
— Я говорила о священных седьмых детях, — усмехнулась старая женщина. — Нет, он будет монахом.
— В каком монастыре?
Взгляд сестры Уэнны снова дрогнул, потом она вздохнула:
— Мы не знаем.
— Что?! Вы знаете обо мне, но не знаете, где мой защитник?
— Это еще одна причина отсрочки твоего призыва. Но Провидение приведет тебя к нему.
Глэдис потерла виски.
— Все это не имеет смысла. Как монахиня и монах могут противостоять принцу Эсташу, особенно если он владеет Святым Копьем, а оно обладает силой, о которой вы говорили?
— Силой чаши. Верой.
— Так я должна найти своего монаха, а потом мы вместе отыщем чашу. Это все, что требуется, чтобы принести на землю мир? А как насчет принца Эсташа и Копья?
— Будет борьба за то, чтобы вернуть Копье в должное место, но это дело тамплиеров. Ты должна исполнить свой долг. Есть еще кое-что, о чем ты должна знать.
— Что? — насторожилась Глэдис.
— У Эсташа может быть более опасный план, и по этой причине некоторые колебались относительно того, чтобы призвать тебя. Тайные знания говорят, что если чаша и Копье соединятся, они могут создать невообразимую силу. Силу, которой не следует быть ни в хороших руках, ни в плохих. Если это случится, разрушение охватит не только Англию, но и весь мир. Ты поняла меня? Весь мир!
Глэдис вздрогнула от настойчивых слов и от их смысла, но трудно было отвергнуть слова сестры Уэнны. В ее глазах светилась неземная правда, которая отзывалась в душе Глэдис.
— В отличие от Копья, — продолжала сестра Уэнна, — чаша уязвима, когда находится в земной юдоли.
— Тогда, возможно, колеблющиеся правы. Возможно, я не найду чашу.
— Копье уже в злых руках, и только чаша может противостоять этому. Мы должны рискнуть. Настоящий, чистый защитник сбережет и тебя, и чашу.
— Чистый? — Сестра Уэнна, кажется, об этом уже упоминала.
— Целомудренный, — прямо ответила старая монахиня.
— Ох! — выдохнула Глэдис. Это явно конец надеждам, что таинственным защитником окажется ее рыцарь. Она не могла представить, что смеющийся воин воздерживается от телесных удовольствий. — Так вот почему он монах.
— Да, но не все монастыри строгие. Мы можем только верить в Господа и в чашу.
Сочетание казалось кощунственным, но Глэдис теперь спокойнее воспринимала невероятное, и все-таки она сказала:
— Разве это правильно? Ведь мы оба оставим служение Господу. Мы оба дали обет.
Сестра Уэнна нетерпеливо фыркнула.
— Это случалось прежде. Твоей предшественницей была Сибилла де Фонтмари. Она ушла отсюда в 1101 году и вышла замуж за молодого человека, который был монахом в монастыре Сент-Эмундсбери.
— Что произошло в 1101 году?
— Ты не знаешь недавней истории? Король Генрих захватил трон после смерти своего старшего брата, короля Уильяма Руфуса. Следующим по старшинству и вероятным наследником был Роберт, герцог Нормандский, но Генрих находился в Англии и сам себя короновал. Ситуация могла привести к междоусобице, от которой мы страдаем теперь. Роберт вторгся, но потом оставил свои усилия. При правлении короля Генриха в Англии было благословенных тридцать пять лет мира, потому что Сибилла де Фонтмари и Ричард де Гротт знали свой долг.
Имена делали историю более реальной. Тревожилась ли сестра Сибилла из монастыря Роузуэлл, перед тем как ее призвали исполнить долг? Она тоже в ошеломляющей тоске смотрела на вершину холма?
— Потом моя семья призовет меня выйти замуж за моего защитника? — сказала Глэдис. — Почему вы расстраиваете меня разговором о немедленном уходе отсюда, о необходимости найти его?
— Сейчас не время для разговоров. Ты должна сейчас уйти и найти его. Вы познаете друг друга в священном месте. Это добудет чашу.
— Познаем?! — изумилась Глэдис.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Вы сочетаетесь телесно.
— С незнакомцем? — запротестовала Глэдис, повышая голос. — Без заключения брака?
— Чаша не возражает против отсутствия клятв.
Глэдис вспомнила о задней двери и, крестясь, пятилась к ней.
— Нет, нет. Простите, но это всё неправильно. Вы, наверное, посланница сатаны. Я больше не стану слушать.
На сестру Уэнну это не произвело никакого впечатления.
— Ты призвана, Глэдис из Бакфорда. Слушай или нет, но у тебя больше нет выбора.
Эти слова преследовали Глэдис, когда она выскочила на солнечный свет.