Захаров подумал и сказал:
— Как раз, наверное, эта группа мне и нужна, но вот как в нее попасть? Не ходить же, в самом деле, полгода или год, или даже дольше на занятия для начинающих?! А если ходить, то кто эту забаву профинансирует?! И Савина, опять же, увидит.
Павел снова пожал плечами.
Послушали, что там передает жучок. Услышали беседу в раздевалке:
— А чешки совершенно не годятся: скользят!
— Ну да, я давно уже заметила. Лучше уж в носках.
— Нет, девочки, носки тоже скользят. И коврики все эти тоже. Лучше всего босиком на голом полу.
— Ну, это только если дома. А здесь живо нахватаешься всяких грибков и микробов.
— А вот интересно, у Макарова глаз черный?
— Ну, черный. Ну и что?
— А вот направить его на пол в зале посмотреть; может, микробы и грибки и загнутся!
— Ага, счас, пойдет он тебе микробов морить, три ха-ха!
Захаров с Ваханьковым переглянулись. Ваханьков почему-то шепотом сказал:
— Секи, у них еще и глаз черный!
Захаров кивнул и сказал:
— А чего ж ты другого ждал от сатанистов?!
Жучок предал скрип двери. В вольную девичью болтовню влез властный холодный голос.
— Разговорчики!
Болтовня тут же смолкла. В раздевалке наступила напряженная тишина. Вошедший продолжил:
— Я слышал, здесь вслух были названы имена?! Превосходно. Ученица Розмари понесет наказание. Всеобщая медитация завтра в полночь. Чтобы все были готовы, проверю. Ученица Ламия, в твоей сумке какая-то пакость. Открывай, высыпай все.
Раздался треск расстегиваемой молнии, шорох и стук высыпаемых вещей, невнятные восклицания. Холодный голос произнес:
— Так. Ученица Ламия также понесет наказание.
В наушниках раздался короткий резкий звук, и эфир умолк. Ваханьков потряс головой, потер пострадавшее от предсмертного вопля уничтоженного жучка ухо и сказал:
— Быстро он разобрался. Сколько времени прошло? Минут пять? Интересно, это был сам Козломордый? А я еще прикидывал, как будем микрофон обратно изымать!
— Да уж, — сказал Захаров. — А мы и не ждали, что будет легко. Голос вроде бы его, Козломордого, но не уверен. На голоса Волка и Тигра вроде не похоже. Да небось, таких там полно. И неизвестно, голоса у них такие же, как и во сне, или нет. Савина вроде точно такая же.
— Ладно. Что думаешь дальше делать? — спросил Павел.
— А у тебя время еще есть?
— Ну я же тебе сказал: пока клиентов нет, я весь твой. А можно под это дело самим клиента подобрать. Уж наверное, эта приятная компания не одному тебе хвост прищемила. Вот хотя бы родственники погибших, ну, дела, которые ты расследовал!
— Там таких обеспеченных нет.
— А ты узнай точно. У Ержиных друзья должны быть небедные, в торговле-то. Опять же, раз Ержины торговлей занялись, значит, родственники какие-нибудь тоже в торговле, в этом деле без связей трудно.
— Да какая там у них была торговля?!
— И все-таки. Опять же сестра антиквара наследство получит. Наверняка захочет рассчитаться за сына и брата. А мы ей еще и поможем, чтобы с коллекцией не обдурили. Займись. Вот такой хлеб частного детектива!
Захаров устало посмотрел на Ваханькова. Тот махнул рукой.
— Ну, ты еще совсем не созрел. Ничего, научишься. Давай координаты, чтобы мне не пришлось возиться узнавать, я сам договорюсь. А ты мотай на ус. С Савиной-то что?
Юрий подумал немного. Умного ничего не придумалось, и он сказал:
— Давай еще наружку попробуем. Денька два-три. И еще хорошо бы посмотреть, кто у них такой шустрый, что сразу микрофон засек. Может, сразу на Козломордого выйдем?
Они просидели в машине еще несколько часов. Савина ушла в компании девушек и парней примерно одного с ней возраста. Парней насчитывалось вдвое меньше, чем девчонок. Физиономии у Лизочки и еще у одной девицы выглядели безрадостно. Похоже, перспектива наказания их угнетала. Какие, интересно, в группе духовного самосовершенствования могут быть наказания? Не пустят на медитацию или запретят лицезреть гуру? Вся компания волокла спортивные сумки и направилась к остановке троллейбуса.
Эта группа уходила из центра последней. Сразу после нее отбыла регистраторша. В здании осталось освещенным только одно окно на первом этаже, рядом с входом. Очевидно, помещение охраны. Захаров специально обошел здание кругом. Точно, все ушли. Значит, обладатель властного голоса ушел вместе с группой?! Что-то сомнительно. Захаров припомнил ребят, шедших вместе с Савиной. Все они на вид очень нуждались в самосовершенствовании, и властность в голосе с подобной внешностью никак не вязалась. Но подобные умозаключения к делу не пришьешь.