Влатко шепнул Лиле:
— Прекрасные стихи. И очень смелые. Вы можете гордиться вашим братом.
Пьяная Римма перегнулась за столом к Лиле:
— Вы все еще говорите друг другу «вы»? А помнишь, я заставила тебя играть в «кис-кис» с Виктором? Я еще раз хочу заставить тебя целоваться.
— Римка, не делай этого. Умоляю!..
Но Римма громко прокричала всем:
— Среди нас есть еще одна пара, которая любит друг друга, но до сих пор разговаривает на «вы». Это неправильно. Они сейчас же должны выпить на брудершафт и поцеловаться!
Все пьяно зашумели: «Брудершафт, брудершафт!» Алеша хитро поглядывал на сестру. Влатко радостно вскочил:
— Я готов. Как Лиля захочет?
Захмелевшая Лиля встала на носки и подставила Влатко влажные губы.
Так совпало для Лили горячее время любви с горячим временем сдачи государственных выпускных экзаменов. Первый экзамен был по марксистской философии. Этот экзамен считался самым важным: молодой советский специалист в первую очередь должен был быть политически грамотным и идейно подкованным. Если кто-то не сдавал этот экзамен, к остальным его уже не допускали.
Лиля готовилась по трудам Маркса, Энгельса и Ленина, работы Сталина уже не изучали. Поздно вечером она сказала родителям:
— Пойду повторять вопросы с ребятами из группы.
У них с Влатко было условлено время и место встречи, он ждал ее, и они пошли по тенистому Никитскому скверу, нашли скамейку в тени под ветвями, сели и немедленно начали целоваться. Влатко посадил ее себе на колени, впился в нее губами, прижимал к себе, нежно водил по ней руками, гладил груди, колени, под юбкой выше колен. Лиля его не останавливала: это было так сладостно! И вдруг она вспомнила, что они сидят на той самой скамейке, на которой много лет назад она впервые поцеловалась с мальчиком Игорем после окончания школы. И он тоже тогда впивался в нее, опьянев от юного желания, и лез под юбку. Она невольно засмеялась воспоминанию:
— Мы как дети. Влатко, мне так с тобой хорошо!..
— Ах, Лиля, Лилика…
— Я знаю, Влатко, мой дорогой, ты хочешь меня. Потерпи еще немножко.
Она вернулась домой за полночь. Мама уже спала, Павел заботливо сказал:
— Ты выглядишь усталой, слишком много занимаешься марксизмом. Надо беречь силы и на другие экзамены.
На следующий день вся группа сдавала экзамен. Волнений было много: никому не под силу было понять темную глубину марксистской философии. Студент способен выучить все, если знает, что ему это нужно. Но никто все шесть лет учебы не понимал — зачем им марксизм?
Готовы полностью были только китаец Ли и Руперт Лузаник, который вообще все знал. Китаец отвечал с радостным энтузиазмом, долго и многословно, но понять его речь экзаменаторы не могли. Только время от времени слышалось «великий кормчий Мао Цзэдун», «гениальный черман Мао Цзэдун». Потом ему долго жали руку, поздравляли. Но для всех других экзамен оказался чистой проформой: преподавателям философии было невыгодно ставить низкие оценки, потому что партийные власти могли трактовать это как плохую работу по воспитанию идеологии и наказать их самих. Лиля сдала на «пять», Римма — на «четыре».
На улице она с хитрой улыбкой спросила Лилю:
— Ну, как Влатко, вы уже трахнулись?
— Римка, он умирает от нетерпения.
— Пора, а то упустишь. Я тебе говорила, что мужика надо брать всем телом.
— Но где же?
Практичная в этом вопросе Римма знала все:
— Купите билеты на пароходную прогулку по каналу «Москва — Волга» на двое суток. У вас будет своя каюта. Это же плавучий бордель. Я много раз плавала.
Лиля понизила голос:
— Римма, знаешь, я хочу, чтобы он подумал, что он первый.
— Подумаешь! Многие девчонки разыгрывают невинность. Притворись, что тебе больно, делай вид, что стесняешься и даже удивляешься. Это срабатывает, я не раз это проделывала.
— Ох, Римка!
Влатко с радостью принял робкое предложение Лили:
— Хочешь покататься на пароходе? Я сделаю перерыв в занятиях.
Он купил билеты в каюту первого класса. Дома Лиля сказала, что к следующему экзамену будет два дня готовиться у Риммы, взяла с собой учебник. Мария с удивлением заметила, что она надела лучший костюм и взяла еще платье, кофту, берет и плащ. Лиля объяснила:
— На их новую квартиру к Римминому мужу-поэту вечером придут гости. Может, мы пойдем в ресторан.
Пока пароход отчаливал от Речного вокзала, пассажиры стояли не палубе. Почти все были парами — молодыми и не очень. Как только вышли на середину реки, всех как смыло — разбрелись по каютам.