— Я ему кто? Подзаборная девка? Вон Келликейт-та своему королю от ворот поворот дала-та! И я дам. Зуботычину! И метлой его, метлой-та промеж ушей!
— Только меня не приплетай! — фыркнула Келликейт. — Мой король повежливее этого будет. Хотя… тоже балбес самонадеянный, да простят меня подданные Его Величества. Может, это у них общая королевская черта?
— Это какая ж?
— Да самонадеянность же.
— А-а-а, да! — Розмари ударила тряпкой по краю стола, подняв в воздух облако мучной пыли. — Вот ему! За всё хорошее-та! На орехи!
— А это правда, что Роз похожа на покойную матушку Шона? — Джеримэйн спрашивал у Мартина, но остальные тоже услышали.
— Я сам не видел. Давно дело было. Но Шон говорит, что да. Он-то сам и лицом, и статью в отца пошёл, а Фиахна всегда любил смертных дев. Матушку Шона, говорят, вообще из родного племени своровал. И до, и после неё были другие, но все как одна: крепкие, рослые, белокурые и светлоглазые. В общем, как наша Розмари.
— Ах вот оно что! — девушка, отбросив тряпку, схватилась за скалку. — Другие, значит!
— Остынь, дурёха! — Джерри едва успел увернуться, а то бы и ему досталось. — Послушай, он же эльф! Конечно, у него таких как ты были сотни. Если не тыщи. Так… а теперь реветь будем, значит?
— Ну тебя к бесам! — всхлипнула Розмари. — Не хочу я больше никаких эльфов-та! Красивые-та, да пустые.
— Ну, положим, не все… — Мартин забрал скалку из её рук и усадил девушку на лавку.
— Может, не все. Но этот-та точно пустой! И мне такой не нужен-та! Вот, — Розмари глотала слёзы, уткнувшись лбом в его плечо.
Элмерик прекрасно понимал, что она лжёт.
— Ну где же моя прекрасная Розмари? — эльф в одной рубашке высунулся в коридор. — Она просила что-нибудь передать?
— Она передаёт… — Элмерику едва хватало сил сдержать злорадство и остаться серьёзным, — …что вы наглец и охальник остроухий, Ваше Величество!
Фиахна наморщил лоб.
— Полагаю, это означает «нет»?
— Полагаю, вы правы.
— А, ну ладно… Нет так нет, — он пожал плечами и захлопнул дверь прямо перед носом у барда.
Элмерик, вздохнув, поплёлся в комнату, которую ему выделили неподалёку от покоев наместника. Там он зажёг свечу, забрался под одеяло и ждал до самого рассвета, пока не провалился в сон.
А Ллиун так и не пришла.
— Она его со свету сживёт, точно тебе говорю! — брызгал слюной мастер Патрик. — Упустим парня! Если уже не упустили.
Элмерик как раз поднимался из погреба, куда ходил за очередной бутылкой вина для Фиахны, и замешкался у двери в кабинет старого алхимика, услышав голоса. Ему показалось, что наставники говорили о нём и его возлюбленной лианнан ши.
Как ни странно, этой части мельницы изменения почти не коснулись: те же дощатые стены, скрипучие половицы и невысокий потолок. Наверное, Фиахна сохранил кусочек прежнего особняка, чтобы угодить мастеру Патрику, который яростно противился всем новшествам. Прежними остались его кабинет на первом этаже, кусок коридора и кухня. Про последнюю Фиахна, скорее всего, просто не подумал. Как и про мельницу. Для него большим удивлением стало, что чернолессцам нужно молоть муку. Повздыхав, он обещал вернуть колесо и жернова через пару дней.
— Подумаешь, лианнан ши! Бывает и хуже. — Элмерик узнал беспечный голос Мартина. — Каллахан так считает, и я с ним согласен.
— Но мальчик же бард! — с возмущением фыркнула леди Эллифлор.
Да, ошибки не было. Говорили и впрямь о них. Значит, старик всё-таки наябедничал.
— Если хотите, я попрошу отца поставить защиту на дом. От проникновения со злым умыслом. — предложил Шон.
— Говорю вам: парень сам справится. Да и знаю я эту лианнан ши. И ты знаешь, Сентябрь. Ну, та зеленоглазая красотка. Помнишь, ты ещё мой плед у неё забирал, когда я умер? Ну вот.
Элмерик ощутил укол ревности. Мартин говорил о Ллиун, будто о старой знакомой. И та, помнится, ещё зимой расспрашивала о чародее, оставившем ей плед. Яблоневая дева, конечно, не обещала хранить ему верность. Скорее всего, она даже не представляла, как это и зачем. Но, болотные бесы, почему опять Мартин?
— Как же, помню-помню! Этой палец в рот не клади! Она даже из-под подчиняющего заклятия Лисандра выкрутилась. Ну я, конечно, помог ей немного.
— А защиту я уже подновил, не беспокойтесь, — прошелестел старый алхимик. — Теперь ей сюда не пробраться.
Ага, так вот почему Ллиун не пришла! У Элмерика отлегло от сердца. Помнится, тогда, зимой, она тоже не могла войти в каменный круг…