— Я бы хотел узнать, которого из королей она оплакивает, — Джерри говорил так тихо, что Элмерик скорее прочитал по губам, чем услышал его слова.
— А что, разве не ясно? Ай! — он поскользнулся на влажной траве и ухватился за шиповниковую ветвь, чтобы удержаться. Шипы вонзились в ладонь.
Джерри скривился:
— Просил не орать, а сам-то! Скажи, Рыжий, ты совсем дурачок или притворяешься?
— А что такого-то? — Элмерик подул на ладонь.
— Сколько королей и королев ты знаешь?
И тут до барда дошло. Он охнул и с размаху сел на траву, уже не беспокоясь о чистоте штанов. Первым на ум пришёл, конечно, Артур Девятый. Но никто не говорил, что баньши приходит только к королю людей. Может, она оплакивает Браннана? Или Медб? Если подумать, даже мастер Калахан подходит: низшие фейри до сих пор зовут его королём Лета. А ещё Оона… У эльфов этих королей и королев — просто солить можно. Вот и гадай теперь, почему так изменился в лице мастер Патрик. На окровавленном шарфе не было герба или чего-то подобного, но наставник его явно узнал… Мда, вряд ли это Оона.
— Думаю, она нас заметила. Глаз не сводит, ща дырку просверлит… — Джерри не мог отвести от баньши глаз.
— Что-та холодно-та! — Розмари, поплотнее закуталась в платок.
— Да это просто солнце за тучку зашло, — Элмерик был почти уверен, что дело вовсе не в тучке, поэтому утешение вышло совсем неубедительным.
А баньши вдруг выпрямилась во весь рост. Теперь она стояла на перилах, раскинув руки в стороны. Даже отсюда было видно, что её конечности были нечеловечески длинными и тонкими, будто стебли тростника. Морщинистый лоб действительно украшала корона — она аж сияла на солнце. С громким плеском старуха сиганула в воду и поплыла, как рыба. Некоторое время Элмерик видел её тёмную спину, но потом потерял из виду.
— Пойдёмте-ка отсюда! — Розмари схватила Элмерика за запястье и крепко сжала.
Бард кивнул, поднимаясь на ноги,
— Теперь убедился, неверующий наш? — он усмехнулся, глядя на Джерри.
Тот даже не подумал огрызаться, вместо этого указав пальцем куда-то в сторону мельничного колеса.
Элмерик взглянул и обомлел: баньши устроилась прямо на широкой деревянной лопасти. Колесо то поднимало её над водой, то опускало, протаскивая по самому дну. Любой человек был бы уже мёртв, решись он так прокатиться. Но старухе было хоть бы хны. Каждый раз, оказываясь на верхней точке проворота колеса, она протягивала костлявые руки к солнцу и отчаянно завывала… Элмерик не мог разобрать, плачет она или смеётся. А может, и то и другое одновременно? Теперь и ему стало страшно, а сердце сжалось от дурного предчувствия. Бард вздрогнул, когда Розмари ещё сильней сжала его руку.
— Смотри-ка! — она кивнула в сторону моста, по которому шагом ехал всадник на белой лошади. — Кажется, у нас гости-та.
Элмерик прищурился, силясь разглядеть, кого это там принесло. Незнакомец точно приехал не из деревни — там отродясь не бывало таких добрых коней фейской породы.
— А стеснительная баньши-та никак от него сбежала! Он, выходит, ещё пострашнее нас с вами будет, — Розмари цокнула языком.
Всадник был одет в белое с фиолетовым. Плащ цвета спелой черники развевался на ветру, словно крылья за спиной. На его левом боку Элмерик разглядел меч в серебряных ножнах. Бард задумался, кто из лордов Объединённых Королевств носит такие цвета, но так никого и не вспомнил. Его бесплодные размышления прервал Джеримэйн:
— Вот мало нам на мельнице эльфов! Ещё один пожаловал… Эй, чего вы на меня вытаращились? Сами, что ли, не видите? Уши-то острые.
Приглядевшись получше, Элмерик убедился, что Джерри прав. Ох! Да, им определённо пора было домой…
Когда Соколята вернулись на мельницу, их гость — уже без плаща и меча — восседал в любимом кресле командира, положив ногу на ногу, пил вино и, мило улыбаясь, беседовал с Келликейт. Патрик и Флориан сидели рядом с одинаково кислыми лицами. Говорящего ворона нигде не было видно. По-тихому подсмотреть, что происходит в гостиной, не удалось — чуткий эльф заслышал их шаги ещё в коридоре:
— Эй, кто там? Заходите!
Элмерику очень не понравился его тон. Эльф вёл себя так, будто это он был у себя дома, а все прочие — в гостях.
— Это наши ученики, — Мастер Патрик махнул рукой, делая Соколятам знак войти. — Джеримэйн, Элмерик и Розмари, позвольте представить вас нашему гостю…
— Я — Фиахна, — перебил его эльф. — Можете называть меня так.
Элмерик был уверен, что уже слышал это имя прежде. Черты гостя тоже казались знакомыми. Но они же не могли встречаться раньше? Бард наверняка запомнил бы… Впрочем, гадал он недолго. А ещё мгновение спустя едва не хлопнул себя по лбу, озарённый внезапной догадкой. Ну конечно! Они никогда не встречались, просто эльф был очень похож на Шона без маски — Элмерик видел рыцаря Сентября в истинном обличии всего лишь раз, на Самайн. Хотя вернее было бы сказать, что это Шон был похож на Фиахну — своего отца, младшего брата короля Финварры. Но разве Фиахна не должен сейчас быть с братом на том свете, в Мире-под-волной? Помнится, в сказаниях говорилось, что они отправились туда вместе. Или, может, сказания врут?