— Теперь будешь дрочить левой, — процедил Мартин, когда барон перешел на всхлипывания.
— Пойдемте за Сэнди, — прошептал Кеннет.
— Сейчас, — буркнул Мартин. — Только свяжу его и кляп вставлю.
Чародей поспешил выйти на улицу, Кэтрин последовала за ним. Он молча поднял лежавший у входа сверток и протянул девушке. Это была одежда. Кэтрин натянула штаны, рубаху и куртку, потом повесила на пояс меч. К тому времени, как она закончила, из хижины вышел Мартин. Ночь подходила к концу, темнота рассеивалась, превращаясь в предрассветные сумерки. Спотыкаясь о кочки и древесные корни, молодые люди и колдун направились выручать капитана.
— Что с женщинами? — спросила вполголоса Кэтрин.
— Я заморочил большинство из них, — ответил Кеннет. — Они спят и не проснутся, пока я не скомандую.
— Сколько из них бодрствует?
— Трое или четверо из тех, что пошли к Сэнди, — ответил Мартин.
Ему очень не хотелось отвечать на вопросы Кэти о том, что они там делают. Или о том, приходили ли женщины к нему. Но их подруга молчала.
Рассвет не спешил, тропка под ногами оставалась почти неразличимой, и они шли медленно. Наконец, впереди показался огонек в окне очередной хижины. Кеннет бесшумно скользнул за угол строения, усыплять сидящих под дверью женщин. Мартин и Кэтрин направились к окну.
Молодой человек не желал, чтобы Кэти видела происходящее внутри. Да, она не выказала ни малейшей ревности в Андовере, но ведь там, по большому счету, ничего и не случилось. А здесь им с Сэнди пришлось попотеть. Вернее, пришлось ему, а друг все еще этим занимается.
— Кэти, ты лучше здесь подожди, пока я в окно загляну, — он попробовал убедить ее.
— Нет, я с тобой.
Упрямая. Неужели не понимает: так им всем будет хуже? Но не силой же ее удерживать. А в окно посмотреть надо, чтобы знать обстановку. Эх, была-не была, может, вдвоем с Сэнди удастся ей все объяснить…
Мартин пошел к хижине, Кэтрин не отставала от него ни на шаг. Они приблизились к окну и осторожно заглянули внутрь. В небольшой комнате, освещенной парой свечей, стояла кровать, вокруг на полу валялись подушки и одежда. На сбившихся простынях обнаженный капитан трахал раскинувшую ноги стонущую женщину. Кэтрин застыла, не в силах оторвать взгляда. Она не могла разглядеть партнершу Сэнди, и не знала, молода ли она, хороша ли собой, да эти вопросы ее не занимали. Девушку заворожило зрелище ходящих туда-сюда между ног неизвестной женщины бедер ее мужчины. Болезненное желание увидеть Сэнди с другой, впервые появившееся в андоверской гостинице, исполнилось.
— Кэти, да не смотри же туда, — попытался оттащить ее от окна Мартин, которому очень не понравилась застывшая поза подруги. — Ему приходится заниматься этим против воли, я тоже трахнул парочку, пока Кеннет не подоспел.
Кэтрин молча продолжала наблюдать, совершенно не реагируя на его слова. Он с тревогой взглянул ей в лицо, едва освещенное падающим из окна светом, и, удивленный, заметил: их жена ничуть не огорчена. Ее глаза сверкали, щеки горели так, что это было заметно даже в серых сумерках, и дышала она тяжело и часто, не в силах оторвать взгляда от того, как Сэнди натягивает очередную бабенку. «Интересно, какую по счету?» — пронеслось в голове у Мартина. Через секунду он почувствовал запах желания Кэтрин.
— Марти, он и меня так же?.. — вдруг спросила она, по-прежнему глядя в окно.
Молодой человек невольно усмехнулся.
— Нет, эту он просто трахает. С тобой у него либо совсем крышу сносит, либо он нежничает так, что смотреть противно.
Мартин уже с трудом сдерживал смех. Кэти неподражаема. И, похоже, полностью излечилась от ревности.
— Ты тоже только что кого-то просто трахал? — вдруг спросила она и повернулась к нему.
Ее зрачки расширились, и глаза стали почти черными. Он хорошо знал этот взгляд и сразу ощутил, как в штанах становится все теснее.
— Да.
Она тут же прижалась к нему, торопливо расстегивая его штаны и засовывая свой язык ему в рот. И еще пыталась подглядывать при этом в окно. Про свои штаны, конечно, забыла. Мартин ответил на ее поцелуй, освободил бедра девушки от одежды и начал расстегивать ее куртку. Соски Кэтрин так затвердели от возбуждения, что прикосновения языка Мартина принесли не только неистовое наслаждение, но и боль. Она не сдержалась и застонала. Он на мгновение остановился.
— Кеннет, ты здесь?
— Да.
— Отойди немного, пожалуйста.
— Я уже отшел. С радостью оставил бы вас одних, но кто-то должен быть начеку.