Все эти мысли заняли лишь несколько секунд, в течение которых капитан опускался на колени рядом с Мартином.
— Марти, пей, — он поднес флягу к губам друга.
Тот медлил, и, казалось, виновато глядел на капитана. Снова хотел что-то сказать, опять не получилось. Кэтрин не отрывала взгляда от лица Мартина, по щекам ее катились слезы.
— Ну, давай, друг, пей, не дури. Ты нам обоим нужен, не только Кэт. Давай! Я не хочу, чтоб ты умер. Оживлять мертвецов для меня слишком, ты же знаешь, я с магией не в ладах. А Кэт не должна пользоваться Чашей. Кто знает, сможем ли мы удержать ее в следующий раз? У нас должны быть три попытки.
Мартин разжал зубы, и капитан вылил ему в рот немного воды. Молодой человек с трудом сделал глоток, потом еще один. Его лицо на глазах утратило землистую бледность. Он уже сам припал к фляге, Сэндклиф наклонил ее, давая возможность выпить все до конца. И как только последняя капля вылилась из Чаши, та исчезла, растворилась в воздухе. Ни один из троицы этого, казалось не заметил. Кэтрин, смеясь и глотая слезы, кинулась обнимать Мартина. Он сел и прижал ее к себе, потом протянул руку и привлек к ним капитана. Тот сжал в объятиях не только Кэтрин, но и друга. Какое-то время они сидели, обнявшись, не двигаясь и не разговаривая, потом капитан сказал:
— Отправляйтесь вдвоем на Девять островов и живите там. Купайтесь в море, рожайте детишек. Оставьте меня.
Кэтрин дернулась было, чтобы разразиться пламенной речью, не смогла высвободиться из объятий своих мужей и просто сказала «нет». Мартин пробурчал:
— Да, сейчас. Вот встану и побегу Кеннета уламывать колдовской Кодекс нарушить и из этой гнилой трясины на райские острова убраться.
— Бросьте меня!
— Сэнди, ты хоть раз видел, как Кэти на тебя смотрит? И я не дурак — бросить друга, который ради меня готов от всего на свете отказаться. Куда ты меня гонишь, если минуту назад сам говорил, что я тебе нужен?
— Я видел, как Кэт на тебя смотрела, когда ты умирал. И мне в первую очередь нужно, чтоб вы оба жили счастливо.
Мартин рассмеялся.
— Да, за то, чтобы ощутить на себе такой взгляд Кэти, умереть стоило. Но я-то, Сэнди, не раз замечал, как она на тебя точно также смотрела, когда ты был жив-здоров. Ты знаешь этот ее взгляд, не пытайся отпираться, пират! Знаешь и боишься, считаешь себя недостойным. Но это выбор Кэти, не твой. Я в свое время тоже считал, что ей не пара. А потом понял: мужчина выбирает женщину для постели, женщина мужчину — для жизни.
Тут не выдержала Кэтрин.
— Сколько раз мне еще повторить: я одинаково люблю вас обоих, вы оба нужны мне в равной степени? Словам не верите, все взгляды ловите…
— Мы верим… — проговорил капитан.
— Сэнди, я начинаю чувствовать себя как в лапе у демона. Ты нас сейчас раздавишь. — Мартин повел плечами, заставляя Сэндклифа разжать руки.
Тот вздохнул и поднялся на ноги. К ним подошел Кеннет.
— Простите… — начал было он.
— Разве ты знал, что так будет? — спросил капитан.
— Нет, конечно, не знал. Эта тварь, видимо, большую часть времени спала, поэтому ее и не уничтожили до сих пор. А теперь или пришло время бодрствовать, или, возможно, демона разбудило присутствие Чаши. Столь мощный магический артефакт…
— Кеннет, извини, нам теперь все эти подробности как тухлая макрель, — прервал колдуна Сэндклиф. — И не надо просить прощения, не за что. Можешь сказать, где теперь Чаша?
— Могу. Но мне нужно на время уединиться.
Колдун отошел, минут через пятнадцать вернулся и сообщил:
— Она на Драконьем острове. Остальные уже повернули назад, хотя вряд ли кто-то из них успеет добраться вовремя. Скорее, ее перехватят те, кто не полез на Континент, а послал сюда подручных.
— Ну что ж… Нам все равно нужно возвращаться.
И они отправились в обратный путь. Для Кэтрин все три с лишним недели слились в бесконечное изматывающее путешествие. Она уже не обращала внимания на пиявок, москитов, грязь, неудобства и усталось. Брела весь день только ради того, чтобы вечером заснуть в объятиях своих мужей. Они почти всю дорогу молчали. О чем теперь было говорить? Не о Хагене же. Каждый из троицы был уверен: пакостный колдун не преминет навестить их, когда они выберутся с Континента. Они радовались трудному пути, ибо усталость не оставляла возможности предаваться невеселым размышлениям. По вечерам, перед сном им вполне хватало молчаливого общения посредством поцелуев и объятий. Теперь уже и Мартин не стеснялся колдуна. Впрочем, Кеннет, чувствуя себя виноватым, перестал бросать на мужчин заинтересованные взгляды, когда те старались хоть как-то приголубить свою жену.