— Йорк.
— Привет, это Макс из лаборатории.
Макс Рейнолдс координировал лабораторные исследования, связанные с расследованием убийства Маноло Сантьяго. Такой в лаборатории завели порядок — назначали координатора на каждое расследование. Йорку Макс нравился. Мало того что умный, так еще и знал, что от него требуется только конкретная информация. В лаборатории хватало и таких, кто насмотрелся полицейских сериалов и думал, что всякий раз необходимо объяснять до мелочей сами методы исследования.
— Что нового, Макс?
— Я получил результаты по ворсинкам. По тем, что нашли на теле Маноло Сантьяго.
— Слушаю тебя. — Обычно из лаборатории просто поступал отчет. — Что-нибудь необычное?
— Да.
— Что?
— Ворсинки старые.
— Я тебя не совсем понимаю.
— Результат такой проверки зачастую известен заранее. Автомобилестроительные заводы обычно используют продукцию одних и тех же поставщиков. И ты получаешь «Дженерал моторс» и пятилетний интервал, в течение которого в салон или багажник укладывали те или иные коврики. Иногда, конечно, везет. Скажем, коврики определенного цвета делали только для одной модели лишь в течение года. Поэтому обычно в отчете, как вам известно, написано: автомобиль компании «Форд», серая отделка салона, изготовлен в 1999–2004 годы. Что-то вроде того.
— Точно.
— А здесь ворсинки старые.
— Может, это не автомобильный коврик? Может, труп завернули в старый ковер?
— Так и мы сначала подумали, но продолжили проверку. Коврик автомобильный. Однако самому автомобилю больше тридцати лет.
— Ничего себе!
— Такие коврики использовались в период между 1968 и 1974 годами.
— Что-нибудь еще?
— Компания-изготовитель немецкая.
— «Мерседес-бенц»?
— Нет, классом ниже. Я думаю, «Фольксваген».
Люси решила предпринять еще одну попытку разговорить отца.
Когда она приехала, Айра рисовал. При нем находилась медсестра Ребекка. Она посмотрела на Люси, когда та вошла в комнату. Отец сидел спиной к двери.
— Айра?
Когда он повернулся, Люси едва не отступила на шаг. Выглядел отец ужасно. Лицо белое как мел. Побрился он плохо, островки седой щетины остались на щеках и на шее. Волосы у него всегда торчали, но обычно ему это шло. Не сегодня. На сей раз волосы выглядели так, будто последние годы Айра жил среди бездомных.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Люси.
Медсестра Ребекка осуждающе посмотрела на нее.
— Не очень, — ответил Айра.
— Что рисуешь?
Люси подошла, посмотрела на холст и отпрянула.
Лес.
Тот самый лес. Подступающий к лагерю. Она даже вспомнила, что это за место. Он все нарисовал правильно, каждую мелочь. И она знала, что никаких фотографий у него нет. Эта «картинка» навсегда отпечаталась в его мозгу.
Он нарисовал ночь. Луну, свет которой подсвечивал вершины деревьев.
Люси посмотрела на отца. Отец смотрел на нее.
— Мы бы хотели остаться вдвоем. — Люси повернулась к медсестре.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
Ребекка полагала, что от разговора Айре станет хуже. Люси придерживалась противоположной точки зрения. Что-то накрепко застряло в голове Айры. И следовало выдернуть эту занозу.
— Ребекка! — подал голос Айра.
— Да, Айра?
— Выйди.
И все. Он произнес это не ледяным тоном, но и не дружелюбным. Медсестра расправила юбку, вздохнула и встала.
— Если я вам понадоблюсь, позовите. Хорошо, Айра?
Он промолчал. Ребекка вышла, но дверь не закрыла.
Музыка в этот день не играла. Это удивило Люси.
— Хочешь, чтобы я включила музыку? Может, послушаем Хендрикса?
Айра покачал головой:
— Нет, сейчас не хочу.
Он закрыл глаза. Люси села рядом, взяла его руки в свои.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. Больше, чем кого-либо. Всегда любил. И буду.
Люси ждала. Отец не открывал глаз.
— Ты думаешь о том лете.
Глаза Айры оставались закрытыми.
— Зачем Маноло Сантьяго приходил к тебе?
Он еще плотнее сжал веки.
— Айра?
— Как ты узнала?
— Узнала что?
— Что он приходил ко мне.
— По записи в регистрационной книге.
— Но… — Он открыл глаза. — Это не все, так?
— Ты о чем?
— Он приходил и к тебе?
— Нет.
На его лице отразилось недоумение. Люси попыталась зайти с другой стороны:
— Ты помнишь Пола Коупленда?
Он снова закрыл глаза, словно от боли.
— Конечно.
— Я с ним виделась.
Глаза отца широко раскрылись.
— Что?
— Он приезжал ко мне.
Челюсть Айры отвисла.
— Что-то происходит, Айра. Кто-то вновь копается в этой истории. Мне нужно выяснить кто.
— Нет, не нужно.
— Нужно. Помоги мне, хорошо?
— Зачем?.. — Голос дрогнул. — Зачем Пол Коупленд приезжал к тебе?
— Он хочет знать, что действительно произошло той ночью. — Она склонила голову. — Что ты сказал Маноло Сантьяго?
— Ничего! — прокричал Айра. — Абсолютно ничего!
— Это хорошо, Айра. Но послушай, мне нужно знать…
— Нет, не нужно.
— Что ты ему сказал, Айра?
— Пол Коупленд.
— Что?
— Пол Коупленд.
— Я слышала тебя, Айра. Почему ты его упомянул?
Глаза отца стали ясными.
— Я хочу его видеть.
— Хорошо.
— Сейчас. Я хочу его видеть сейчас.
С каждой секундой его возбуждение нарастало. Поэтому Люси сказала как можно мягче:
— Я ему позвоню. Могу привезти его…
— Нет!
Он повернулся и посмотрел на свою картину. На глаза набежали слезы. Он протянул руку к лесу, словно хотел укрыться среди деревьев.
— Айра, что не так?
— Одного. Я хочу видеть Пола Коупленда одного.
— Ты не хочешь, чтобы я пришла вместе с ним?
Он замотал головой, глядя на картину.
— Я не могу сказать тебе всего этого, Люси. Хочу. Но не могу. Пол Коупленд. Скажи ему, пусть придет сюда. Один. Я расскажу ему все, что ему нужно знать. А потом, надеюсь, призраки вновь уснут.
Когда я вернулся в прокуратуру, меня ждало новое потрясение.
— Пришла Гленда Перес, — доложила Джоселин Дюрелс.
Я не сразу понял, о ком речь. Потом посмотрел туда, где обычно сидели ожидающие приема люди, и сразу ее узнал. Гленда Перес выглядела точно так же, как и на одной из фотографий на каминной доске.
— Мисс Перес?
Она поднялась, пожала мне руку.
— Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут.
— Конечно.
Гленда не стала ждать, пока я укажу ей, куда идти, — первой прошла в мой кабинет. Я последовал за ней и закрыл дверь. Нажал на кнопку внутренней связи:
— Нас не прерывать.
Но, думаю, Джоселин и без моего указания все сразу поняла.
Взмахом руки я предложил Гленде сесть. Она не соизволила. Я обошел стол, опустился на стул сам. Гленда Перес, уперев руки в бока, устремила на меня гневный взор:
— Скажите мне, мистер Коупленд, вам нравится угрожать старикам?
— Поначалу не нравилось, но как только входишь во вкус — да, это забавно.
Ее руки упали.
— Вы находите это забавным?
— Почему бы вам не присесть, мисс Перес?
— Вы угрожали моим родителям?
— Нет. Хотя подождите… да, вашему отцу. Я предупредил, если он не скажет мне правду, то я взорву его мир и займусь и им, и его детьми. Если вы называете это угрозой, то считайте, она прозвучала.
Я ей улыбнулся. Она ожидала, что я буду все отрицать, извиняться и объяснять. Я ничего этого не сделал — не стал лить воду на ее мельницу. Гленда Перес приоткрыла было рот, но потом молча села.
— Так что давайте сразу перейдем к делу, — продолжил я. — Ваш брат выбрался из того леса двадцать лет назад. Мне нужно знать, что там произошло.
Гленда Перес пришла ко мне в сером деловом костюме. В поблескивающих белых чулках. Положила ногу на ногу, стараясь выглядеть спокойной и уверенной в себе. Получалось не очень. Я ждал.
— Это неправда. Моего брата убили вместе с вашей сестрой.
— Я думал, мы договорились, что сразу перейдем к делу.