Он повернулся к гостье лицом. Она сидела в той же позе, но взгляд ее теперь блуждал по кухне. Лицо выражало легкое любопытство, и, казалось, ее совершенно не смущало его напряженное молчание. Ну еще бы, она-то, наверное, не первый раз вот так ужинает. Или все-таки завтракает? Спросить что ли?
— Спроси, — весело сказала она, склонив голову набок, и посмотрела ему в глаза.
Его прошиб холодный пот. По спине пробежал холодок, он неосознанно сделал шаг назад, отступая, и уперся задницей в плиту.
— Что спросить? — здравый смысл возобладал, паника усилием воли сжалась в комок и спряталась под солнечным сплетением.
— То, что тебя интересует.
— А как же правила?
— На светскую беседу не распространяются, — она усмехнулась, блеснули клычки.
— Это у вас завтрак или ужин? — выпалил он, не дав себе времени подумать.
— Это у меня встреча с пугливым дебютантом, — она усмехнулась, легко поднялась и шагнула к нему.
— То есть вы кровь пить не будете? — он чувствовал себя полным идиотом, задавая такой вопрос незнакомой женщине, странным образом оказавшейся на кухне его небольшой квартирки.
Вместо ответа она взяла его за запястье и приложила пальцы руки к бьющемуся под кожей пульсу. Слишком быстрому пульсу.
— Когда боишься, в кровь поступает адреналин. Это как коньяк. Есть те, кто его любит, есть те, кто нет. Я нет. От страха кровь делается горькой, — она медленно поднесла запястье к губам и легонько поцеловала. — Тебе нечего бояться, — она лизнула кожу кончиком языка.
Он смотрел, как качается бусина ее сережки, и чувствовал себя птичкой, загипнотизированной змей. Вперед — назад, вперед — назад. Пульс колотился, пальцы его были такими холодным, что даже ее прохладные руки казались горячими. Она стояла на расстоянии, немного склонив голову, и смотрела ему в глаза из-под упавшей челки, словно спрашивала или разрешала спросить. Он хотел забрать руку, но постеснялся и продолжал глядеть на женщину, имени которой не знал. Момент длился, затягивая в воронку неизвестности, заставляя напрягаться и ждать, не хотеть развязки и одновременно желать ее. Он выдохнул через нос и шевельнул рукой, придвигая ближе к ее приоткрытым губам. Она улыбнулась, не вежливой шаблонной улыбкой, иначе. Искренне и живо. Он словно увидел другого человека — молоденькую девочку, может даже ровесницу, веселую и беспечную, немного лукавую и задорную. Моргнул удивленно — и мираж рассеялся.
Она опустила его руку и шагнула ближе, сокращая дистанцию между ними до интимной. Провела кончиком его пальца по своему бедру, мельком, будто случайно, подняла ладонь и положила на талию. Легко обняла, ее руки, словно крылья бабочки, коснулись шеи, плеч и замерли на ладонях. Он удивился, вдруг заметив, что обнимает ее сам.
Ее улыбка завораживала ровно до того момента, как показались клыки. Он вздрогнул и попытался отстраниться, но было некуда — за спиной медленно закипал чайник.
Она приподняла голову, вытягивая шею, привстала на цыпочки, потянулась к нему и коснулась губами кожи подбородка.
Он резко выдохнул, решаясь, подставил шею. Она звонко чмокнула его и весело улыбнулась. Забавляется, решил он и обиделся.
— Это больно? — спросил.
— Тебя когда-нибудь хомяк кусал? — она определенно забавлялась.
— Хомяк? — он почувствовал подбирающийся к горлу смех, нервный и высокий, с отблеском истеричности. Закашлялся, чтобы скрыть его и уткнулся носом ей в волосы. Вновь его охватил аромат цитрусовых с ванилью и горчинкой.
— А ты предпочел бы акулу? — она улыбалась, сверкая клыками, и вот-вот готова была рассмеяться.
— Не знаю, — он дрогнул и рассмеялся. Резко, отрывисто, выплескивая адреналин и накопившееся напряжение. Ее смех влился в его, сплелся с ним, подпевая, и зазвенел нотой выше. Он даже не заметил, как женщина, прижавшись к нему, мягко прикусила шею. Возник испуг, он дернулся то ли от страха, то ли от смеха, запрокинул голову и закрыл глаза. Была не была.
Вторая встреча
Он слышал, как цокают каблуки по лестнице и ждал. Звонка. Встречи. Ее.