Она достала из-за пазухи папку и протянула Йене.
– Держи, это кажется, твое. Выпало у тебя, когда нас крутили.
Это оказалась медицинская карта.
– Спасибо! – радостно воскликнула Йена и прижала карту к себе.
– Как ты? Наверно беспокоишься о малыше? У тебя грудь не течет?
– Да… Что??? – Йена на секунду забыла, что она неделю назад стала матерью и от стресса не могла сообразить про какую грудь говорит девушка.
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Покажи ментам карту, тебя должны выпустить. – участливо сказала синеволосая.
– Ээээй!!! – крикнула Йена проходящему мимо полицейскому.
– Не орите, а то в одиночку посажу на 15 суток.
– Да подойдите! Мне к ребенк грудному надо.
Полицейский подошел, Йена вытянула карту через решетку и трясла ею.
– Что это за безобразие? – не понимал полицейский.
– Позовите главного, мне нужно показать ему карту ребенка. Я шла домой, а меня скрутили и увели сюда. А я просто мимо проходила.
– Дамочка, это вам не ресторан. Вы думаете, можно так просто вызывать кого захотите? Вы за решеткой.
– Вообще-то мне адвокат полагается.
– Пф… вот сидите и ждите.
– И как же мне ему позвонить?
– Никак.
В этот момент по коридору проходил старший лейтенант, который допрашивал их.
– ЭЭЭЭЭЙ!!! – крикнула ему Йена. Он обернулся, потом посмотрел на полицейского, который стоял рядом с решеткой, из которой виднелась рука Йены с картой.
– В чем дело? – наконец подошел он.
– Карта! Вот карта моего ребенка. Мы шли из поликлиники… отпустите меня! Вот же! Возьмите! – она трясла картой перед ним.
Полицейский взял карту, покрутил в руках и отдал старшему лейтенанту.
Тот взял ее, полистал и спросил:
– А что же вы раньше ее не показали?
– Так я выронила ее и мне скрутили руки! Я сознание потеряла! Отпустите меня к ребенку!
– Хм… похоже, что вы не врете.
– Можно мне домой? Я ни в чем не виновата!
Старший лейтенант постучал картой по решетке, пристально посмотрел на Йену, потом на полицейского, подумал и ответил:
– Можете быть свободны. – он вернул карту Йене. – Но впредь, не гуляйте во время беспорядков и будьте аккуратны. Гена, открой и выпусти гражданку.
– Хорошо. А мужа моего можно отпустить?
– Да, он тоже может идти.
Был рассвет. Йена и Элгей сидели на кухне и курили. На столе лежала карта. Грязная, потрепанная. Как будто будто вымышленного, едва родившегося Рюрика уже изрядно потрепала жизнь.
Йена держала сигарету перед собой, оперевшись локтями на стол, глядя в пустоту, затягивалась и выпускала дым вверх.
– Это пиздец… – сказал Элгей.
– Зато у нас карта. – задумчиво смотрела на улицу в первых рассветных лучах сказала Йена.
– Я думал нас там изнасилуют и убьют. Или посадят.
– Дурак что ли? Я же мать!
Элгей засмеялся так, что кофе брызнул у него из носа.
– Да, точно. Ты теперь мать. Можешь в статусе в Вк писать теперь #яжмать.
– Агааа… – ладно, вытри кофе со стола и пошли спать. Нам сегодня еще в ЗАГС идти.
– Не многовато ли приключений? Может перерывчик сделаем? – Элгей вытер рукой подбородок и повернулся к раковине, чтобы взять губку.
– Сегодня 18 мая, я не знаю, сколько времени делают свидетельство о рождении и сколько нам понадобиться, чтобы вписать ребенка в паспорт. Но я точно знаю, что акция у застройщика до конца месяца. Мы так еще рубинштейнов 500 можем сэкономить, если успеем.
– Я тя понял, ок.
В ЗАГС!
Очередь на регистрацию рождения, разводов, браков и смерти была одна.
Перед Йеной и Элгеем сидела одна седая вдова в темной платье и кружевном черном платке на голове и любопытная еврейская семья: мать, ее сын и невестка. Причем, понять с первого раза цель их визита было не просто.
– Мама, я утомился или мне сделали нервы? – спросил сутулый стройный мужчина в шляпе и черном костюме.
– Фима, ты проголодался! – отвечала полная, сильно потеющая дама.
– Да хватит вам! Мы полчаса назад ели, – подключилась невестка – крохотная девушка с большими зубами, тоненьким хвостиком кудрявых волос в вязанном бордовом очень скромном платьице и старомодных туфлях, такие носят бабушки с больными ногами, люди с плоскостопием или артритом.
Йена посмотрела на свои наручные часы с большим циферблатом, и продолжила тайком наблюдать за семейкой.
– Нет. Наша с Фимой квартира останется нашей, – говорила полная мать. Часть разговора Йена пропустила, так как отвлеклась на входящую в кабинет вдову.
– Но это мои родители купили ее нам, и мы там живем, – отвечала невестка.