Присматривался к нему, стараясь, как можно больше дать знаний, многое поручал, но всегда при этом был рядом. Как же справится его Яков со всеми трудностями, если останется один на один со стихией? Побаивался ответа на поставленный самому себе вопрос, но, теперь, когда не пил, взял в команду братьев; Брунса, родного, со старшим сыном и Альфа двоюродного. Помогая тем самым семье, видел, как растут доходы. Грели его сердце, но тревожили душу. Чувствовал; стремится сын из дома. Ищет нечто большее, чем суровая участь Рюгенского рыбака.
Вдали прямо по их курсу виднелся торговый корабль, флаги которого с большого расстояния сложно было разглядеть. Такой роскоши, как подзорная труба у него отродясь не было, только мечтал приобрести.
Но, то ли показалось опытному взгляду моряка, то ли действительно, наперерез двигалась маленькая, еле различимая точка.
— Ну-ка Яков, глянь вон туда, — указал сыну рукой.
Невольно повернули голову в том направлении и другие члены команды.
— Похоже, тот корабль, что поменьше хочет догнать менее тихоходный, купеческий.
— Давненько не приходилось слышать, что-либо о пиратах в наших краях, — заметил Брунс. Он был старше на пару лет. Средний брат, родившийся до Астора, умер через месяц после появления на свет.
— Думаешь они? — хмуро произнёс Альф, взяв правее замеченных перед собой кораблей. Да и так ближе было до рыбацкой деревни.
— Сомнений нет.
— Не наше дело. Пойдём стороной, по ветру, — заключил Астор.
Никто не возражал. Теперь, когда у Астора дела пошли лучше, видать сам Господь помогал ему, указывая, где больше рыбы может взять из морских глубин, не желали противиться его удаче.
— Помню отец мой рассказывал …, — начал Альф.
— Силён на сказки Ганс, — перебил Брунс.
— Должен же быть в семье свой сказочник, так пусть будет им наш дядя, — лёгкая улыбка показалась на лице Астора.
— …Так вот, лет двадцать назад видел он пиратов в этих краях. И не это так страшно оказалось, а то, что стал невольным свидетелем их разбоя.
— Ты это на что намекаешь? — передал штурвал сыну Астор, подсев к двоюродному брату, раскуривая свою трубку.
Тут же к Якову подошёл его брат Конрад, и Гвидо, сын Брунса. Альф пока не брал своего сына из-за малого возраста.
— Дай мне править, — взялся рукой за штурвал Гвидо. Он был не менее высок чем Яков, такой же худой, с светло серыми глазами, что отдавали здесь, в открытом море голубым.
— Держи, — легко отдал управление шнявой двоюродному брату, зная; отец не будет ругать, видит; контролирую ситуацию, не отхожу далеко.
— Потом моя очередь, — заявил Конрад. Был младше на пару лет. Тянулся за отцом в море. Но, слишком маленьким считал Яков своего родного брата.
— Рановато тебе ещё, — разрушил надежды Яков.
Поймав на себе ещё и строгий взгляд отца, насупился, но не стал возражать, присев на шпангоут. Действительно был ещё совсем ребёнок. В отличие от Якова, полноватый, с зеленоватыми в маму глазами.
Достал и свою трубку, раскурил её Альф, затем продолжил:
— Я не намекаю. Просто говорил мне отец, что тогда прямо на них пошёл пиратский фрегат. И скорость у него была большая, не то, что у их старенькой шнявы. Даже не пытались уйти. Просто шли по ветру.
— И, что же сделали с ним пираты? — заинтересовался и Брунс.
— Ну, раз мы все наблюдаем Ганса в целости и сохранности, видать ничего плохого. — выпустил дым Альф.
— И всё же, — смотрел ему в глаза Астор. Чувствовал недоброе, хоть и поставил шняве курс, как можно правее.
— Пошли они прямо на них. Но, понял тогда Ганс; если уберёт парус, не сможет маневрировать. Поэтому просто продолжил свой путь, усердно молясь Богу.
— Неужто не догнали? — предположил Альф. Его глаза выражали сейчас удивление и надежду.
— Отец сказал, шли прямо на них. И он вовремя разгадал пиратский манёвр. Понял — хотят потопить его утлое судёнышко. Но, хладнокровие требовалось от него. Был тогда не один. С твоим ныне покойным отцом, — посмотрел на Астора, продолжив: — Тот, видать разгадав манёвр своего брата лишь доверился его воле.
Подпустив к себе метров на пятьдесят фрегат, резко сменил курс, уйдя против ветра, лишь вскользь коснувшись левого борта пиратского корабля.
Не стреляли.
Видать решил пиратский капитан — если увернутся, то жить рыбакам.