Николаю Константиновичу нравилось творчество Галлен-Каллела, последнее время полюбил и Сибелиуса. Знал стихи Лейно, оформлял его пьесы. Так же, как и многие русские писатели-символисты увлёкся древностью, искал в ней ответы на многие вопросы.
И недаром отправился на Валаам именно из Кексгольма, имея возможность попасть туда из Сердоболя. Хотел побывать именно в тех местах, на которые распространялось правление Рюрика, что там и нашёл свою смерть.
— Вы профессиональный исполнитель. Я ощутил себя словно на концерте, в крупном городе, — поблагодарил Торбьорг Константиновну, когда та закончила играть.
— Право вы мне льстите. Вот раньше, ещё лет десять назад, до рождения Елизаветы, я могла позволить себе настоящий концертный уровень. Сегодня же, увы не до выступлений.
— Вы не умеете ценить свои качества. Вам нет цены.
— Ну, право, вы меня балуете своими похвалами, — встала из-за инструмента.
— Вы больше ничего не сыграете?
— Позже. Минут через десять. Только отдохнут пальцы, — присела к столу, где стоял самовар.
— Скажите Николай Константинович, насколько я знаю, вас интересует тема древней русской государственности. Так называемого «Варяжского вопроса».
— Да, Яков Карлович. Осмелюсь признаться, перестал быть сторонником официально признанной теории о том, что Рюриковичей позвали княжить на Русь из древней Швеции. Как я его называю «Скандинавский вопрос» слишком тонок и не подкреплён документально, кроме летописи, всего лишь список которой дошёл до наших дней.
— Но, объясните тогда, каким образом сама же археология говорит нам о наличии Варягов в Новгородских землях, да и в самом Киеве?
— Дело в том, что прямого ответа у меня нет. Я вам высказал всего лишь мнение. Но, впрочем, если хотите, я изложу свою версию, которая, как считаю, имеет право на существование, не меньшее чем та, что признана наукой.
— Да. Определённо хочу слышать ваше мнение.
— Ах, милый мой Николай, ты буквально ищешь себе возможность для спора, — заметила Елена Ивановна, жена Николая Константиновича.
Положил свою руку на её, тем самым, как бы делая знак, чтобы она не беспокоилась за его горячность в споре. Будет сдержан. Ответил:
— Дело в том, что вдоль всего торгового пути, ведущего из Варяг в Греки, могло быть множество Скандинавских поселений, которые имели общее желание быть объединёнными под одной рукой, и призвали со своей прародины знатного правителя, коими и считали Рюрика, Трувора, и, если угодно Синеуса.
Понимала своего мужа. Знала; все его путешествия, эскизы, картины, музыка, которой увлекается, литература, всё сплелось для него в одну сплошную нить, что подобно выданной Тесею Ариадной ведёт к цели. Познавая древность — находил себя в современном мире. Верила; всех этих качеств вполне достаточно для того, чтоб о нём заговорили. Не могла и представить, когда-нибудь наступят такие времена, когда для известности будут необходимы иные качества.
Замечала, за последние пару лет Николай сильно изменился. Его работы теперь стали более сосредоточены. Внешне кажущиеся спокойными пейзажи таили теперь в себе мощь русского севера. Уже в тех эскизах, нарисованных за последнюю неделю наблюдалось то, что, как считала, ещё не встречалось в творчестве ни у одного из известных мастеров.
— Вы тем самым принижаете историческую значимость местного населения.
— Яков Карлович, я готов искать любые, наивозможнейшие пути, для того, чтоб только не соглашаться с тем, что местные народы были настолько неразвиты, что оказались вынуждены призвать себе правителей со стороны.
— Но, разве ваша теория не говорит об этом же? — отметила Торбьорг Константиновна.
— Думаю; она не так принижает значимость Древней Руси, всё же не имея к этому призыву прямого отношения.
— Что ж, ваша теория интересна. Но, ничем не подтверждена.
— Время покажет мою, или вашу правоту, — улыбнулся Якову Карловичу.
— Время слишком тревожно, чтоб предоставить знания. Смутное, я бы сказал время. Опасное, — так же ответил улыбкой ему.
— А ведь и мои дальние предки имели отношение к этим землям.