Но, чёткой границы между странами пока ещё установлено не было. Для решения этого вопроса предлагалось создать межгосударственную комиссию.
Что же делать!? Что же ему делать!? Стучало сердце, отдавая ударами в голову.
— Что же мне делать? — не заметил, как сам произнёс вслух.
— Вы не переживайте так, — подошёл к нему молодой человек.
Помогая расстёгивать воротник не первой свежести манишки он продолжил:
— Говорят, существует переправа через реку Сестру. Но, там за большие деньги.
— А по-другому никак? — словно услышав приговор дантиста о больном зубе, поморщился он.
— По-другому только через,… — подошёл к кассе и прочёл там другое объявление:
— …Все остальные лица могут быть пропускаемы через границу лишь в том случае, если имеют особые удостоверения, снабжённые фотографиями и печатью Военно-революционного комитета», — говорилось в нём.
— Какой ужас! Ужас! Ужас!
— Ах не переживайте так.
— Что же мне делать!? У меня там жена, дети, внучка!
— Поезжайте на Сестру. Договоритесь с таможней.
— Сестру? Хорошо. Но, мне надо на литейный, отдохнуть от дороги. Ах Боже мой! Боже мой!
Встал.
— Я поймаю вам извозчика, — вызвался молодой человек. Кто он был? Откуда взялся сейчас здесь на вокзале? Не имел сил ни о чём думать.
Днём извозчика было поймать легче. Хоть и за тройную цену, но довёз до дома.
В подъезде не было дворецкого. Двери нараспашку. Показалось, холоднее чем на улице. Лифт не работал.
Пошёл пешком. Только сейчас понял все недостатки высоких потолков. Боже! Сколько же ступеней! Часто останавливался для того, чтобы передохнуть и отдышаться. Не думал оказаться сегодня в бывшей квартире, которую уже считал потерянной, так и не сумев продать. Может не особо-то и пытался, но, цены, что предлагали за неё были так малы, а инфляция так стремительна, что оставил эту затею, да и маклер убеждал к тому же, до самого последнего дня мужественно обнадёживая его, пока не покинул страну.
Бежали все. Начни он разговор с кем-либо на улице, боялся, что не сможет закончить по причине бегства оппонента.
Вот она. Номер четыре. Почему-то отсутствует медная табличка с его фамилией. Пошарил в карманах. Ключа нигде не было. Вспомнил — в саке. Открыл, содержимое высыпалось на пол. В беспомощности присел. Начал собирать рассыпанное. Сверху послышался скрип двери, затем шаги.
— Яков Карлович!? Вы вернулись? — удивилась соседка сверху, жена профессора.
— Да. То есть нет. Не совсем. Только на одну ночь.
— В доме очень холодно. У вас есть дрова?
— Кажется были. Но, не помню.
— Если не найдёте, заходите к нам. Аркадию Михайловичу выделили в совнаркоме.
— Теперь их там распределяют? — попытался улыбнуться Яков Карлович.
— Теперь всё изменилось, спускалась дальше соседка со свечой в руках.
Нашёл. Дрожащей рукой вставил ключ в замочную скважину. Открыл. Вошёл.
Показалось, в квартире, кто-то бывал. Но, это уже не волновало его. Шёл к камину, в гостиную. В нём должны были быть дрова. Так и оказалось. Их никто не тронул. Не хватало только части мебели. Да и то той, что была не так сильно громоздка, которую можно было вынести без помощи посторонних и транспорта.
Сев на корточки, измазавшись сажей, не с первого раза, но, всё же разжёг камин. Долго смотрел за тем, как разгораются дрова не в силах встать на ноги, Протянув ступни к огню, который ещё не сильно грел, облизывая стенки камина, громко треща сухими дровами, заготовленными бережной рукой истопника, еще до революции. Как много времени прошло с тех пор.
Надо было сосредоточиться, понять, как быть ему завтра. Хватит ли денег. Но, у него есть золотые часы, портсигар наконец. Эти люди не погнушаются ничем. Только бы выбраться из этой страны, оказаться за её пределами, убежать от того ужаса, творящегося в ней.
Чуть-чуть согревшись, придвинул диван к камину, подбросил заготовленных дров, прилёг на нём и тут же заснул.
Проснулся на рассвете от страшного холода. Пришлось разжигать камин снова. Квартира пуста, переодеться было не во что. Всё из неё вывезено. Для того, чтобы согреться решил пройтись по комнатам. Их было десять. Каждая памятна ему чем-то своим. Рядом с кухней комната прислуги. Маленькая, но уютная. Вот их с Валерией спальня. Кровать большая, удобная. Но, давно уже спал отдельно, в своём кабинете, из-за бессонницы, чтобы не беспокоить супругу. Началась у него сразу же после смерти матери, что ушла в след за отцом, через год после его кончины. Сильно ворочался, засыпая лишь под утро. Впрочем, изредка, приходил к жене под одеяло.