— Миша! Амига! Ну-ка, вот этого, вот этого не упускай! — кричал Николай Петрович, показывая себе под ноги. — Ну-ка, пни его для верности! Еще раз! Еще! Ага, теперь этого! Спасибо тебе, хомбре. — Мишка увидел, как в руке эксперта материализовались полулитровая бутылка водки. — Как раз старику на опохмелку!
Оставив гопоту зализывать раны, Мишка и Петрович дотащились все же до дома, где проживал эксперт. Докучаев уговаривал Мишку переночевать у него, но Канашенков категорически отказался. Причем без всякой видимой причины — просто выпитое спиртное, усталость и свалившийся на него груз новых знаний требовали одиночества. Мишка проводил старика до самой двери квартиры, потом спустился во двор и уселся на скамейку, готовый немедля уснуть. Часы показывали половину первого ночи. Кружилось над головой звездное небо. Строго говоря, в какой стороне находится его пристанище, Мишка совершенно себе не представлял. Более того — его совершенно не пугала мысль, что он может уснуть прямо на скамейке.
— Тоже ключи потерял? — услышал Мишка и открыл глаза.
Перед ним стояло лохматое большеглазое чудо лет восьми от роду. На лице чуда было написано искреннее сочувствие к собрату по несчастью.
— Нет, я друга провожал. — ответил Мишка серьезно. — А ты почему такая бездомная?
Большеглазое чудо тяжело вздохнуло и рассказало грустную историю о том, как потеряла где-то ключи от квартиры и вынуждено ждать старшую сестру, которая работает до поздней ночи. Гордость не позволяло чуду попроситься на ночлег к соседям.
— А родители? — спросил Мишка.
Чудо грустно вздохнуло и рассказало, что родителей у нее нет, кроме сестры.
— Может, позвоним сестре? — предложил Мишка.
Чудо призналось, что не помнит телефона.
— А до которого часа сестра работает? И где?
Сестра работает на «скорой», сегодня она кого-то подменяет и подменяет, кажется, до двух ночи.
Кроме того выяснилось, что чудо порядком замерзло от ночной свежести.
— Укутывайся в мой плащ, — сказал Мишка. — С головой и с ногами. Сестра мимо этой скамейки не пройдет? Точно?
— Спасибо, — с чувством поблагодарило чудушко, укутываясь в Мишкин плащ. — А как тебя звать?
— Михаил. Можно Миша. Или Мишка.
— Ух ты! А меня только Ирой. — Чудушко секунду подумало. — Нет, еще я Риша. Так меня Марина зовет. Которая моя сестра.
Мимо скамейки, где сидели Мишка и мелкое чудо, неторопливо прошагала компания, разливая по пути мелодичные гитарные аккорды. Лирические напевы, по-видимому, нашли отражение в душах жильцов окрестных домов, потому как из окна дома напротив раздался волчий вой оборотня, весьма гармонично, к слову сказать, вплетавшийся в гитарную музыку.
— Ирина, ты спи, если хочешь. Я тебя постерегу.
— Не, я не хочу. Расскажи стих.
— Какой стих?
— Какой-нибудь. Только смешной.
Мишка смог припомнить лишь стародавнее четверостишие:
Ну-ка, кошка-рыжехвост,
Уноси свой рыжий хвост.
А не то на хвост на тот,
Риша что-нибудь прольет.
— Сокровищный стих! — похвалила Ира. — А мы с тобой всю ночь здесь сидеть будем?
— Нет, пока твоя сестра не придет. Только к тому времени ты спать будешь. К тому времени даже я спать буду. Наверное.
— И гулять уже поздно?
— Поздно, красавица. И цирк закрыт. И зоопарк тоже. Хотя… Ты знаешь, есть одно место, которое еще открыто.
— Я маленькая, — сказала Риша. — Мне в ночные клубы нельзя. А мы на прошлые выходные с Маринкой в настоящий зоопарк ходили! Я там настоящего живого мумака видела! Представляешь?
— Здорово! — искренне восхитился Мишка. — А я вот еще ни разу настоящего мумака не видал, только в книжках. И вообще, чего мы с тобой в клубе позабыли? Пойдем-ка лучше в планетарий. Лезь ко мне на колени. Не холодно?
— Я как совсем маленькая, — хихикнула Риша. — Нет, мне тепло. Даже жарко. Даже как в печке.
— Планетарий — это такое место, где показывают звезды и созвездия, — взялся объяснять Мишка. — Вон, погляди вверх. Смотри — Большая Медведица!
— Где медведица? — сипло спросила Риша из-под плаща.
— Да вон, идет по небу, хвостом машет.
— А кто там еще есть? — сонно спросила Риша.
— Да кого там только нет… Рысь, лев большой и лев малый, жираф, кит, телец, гончие псы…
— Ух ты, вот так зоопарк такой зачудительный… — чуть встрепенулась Риша. — Миш, а у медведей разве хвосты есть?
— Есть. Только маленькие.
— Здоровски… — Сказала Риша и засопела, убаюканная теплом, покоем и свежим воздухом. Мишка слушал её дыхание.