То была ближайшая к солнцу планета в системе, первая планета центральной звезды галактики, и планета эта была прекрасна в любой своей части, точно созданная мастером миниатюра. Города ее, не имевшие названий, лишь номера, были типичными непомерно разросшимися конгломератами зданий без окон; и тем не менее — удивительно необычными, благодаря правильной, симметричной красоте планировки, пышным, ухоженным садам меж зданиями и многочисленным паркам, укрытым нелепыми прозрачными куполами — нелепыми оттого, что климат Примореса-ноль в любом уголке планеты был мягок и близок к совершенству. Мысленно сравнивая красоты Примореса с безобразием Йорлка, Даржек исполнился уверенности. В самом деле, даже полностью трансмиттеризованный город не обязательно превращать в непролазные чащи и гнилые болота.
За окраинами городов тянулись к горизонту густые оранжевые леса, над которыми возвышались холмы, укрытые белыми шапками, и поля, клиньями отходившие от зданий автоматических ферм, похожие на аккуратно разрезанный пирог. Небольшие реки — невероятно! — текли по кругу; растительность, образовывавшая правильные геометрические фигуры, была расплескана по земле, словно краски на палитре художника, а овальные озера вдали отражали радужное небо, по которому катилось, точно яйцо в чаше с красками, огромное солнце.
Местное солнце Даржек нашел столь же загадочным, сколь и разноцветное небо: на него можно было смотреть, не щуря глаз. Очевидно, Приморес-ноль был очень, очень древней планетой. Суровая природа его давным-давно была покорена и смягчена, ландшафт — переиначен кем-то, умевшим видеть прекрасное, а климат — переконструирован теми, кто умел ценить комфорт. Даржек жалел лишь о том, что здесь не было воздушных перевозок. Взглянуть на Приморес с высоты можно было лишь из обсерваторий, либо с белых вершин холмов, куда приморианцы отправлялись порой закусить, любуясь своей прекрасной планетой.
Но времени на любование видами не было. Он посещал обсерватории не затем, чтобы наслаждаться видами, но для того, чтобы наблюдать за туземцами. Туземцы были одним из видов, поразительно человекоподобных. Даржек давно обнаружил, что ему куда уютнее в обществе совершенно непохожих на людей иномирян, чем среди тех, кто был очень похож на людей. С последними он испытывал то же, что чувствует любой человек при виде увечного: острое смущение и вместе с тем — глаз не оторвать. Поэтому в обществе Ринкл или Э-Вуск он чувствовал себя гораздо свободнее, чем с извращенными подобиями человека — например, Ксон или Мецк.
А среди приморианцев ему было особенно не по себе. Их головы выступали из грудной клетки вперед. Над ними нависали плечи и выгнутая спина. Лица их были маленькими, с огромными, широко расставленными глазами, над которыми зияли складчатые ноздри, а рта было почти не разглядеть из-за квадратного, приподнятого подбородка. Приморианцы одевались в плащи из плотной ткани, полностью скрывавшие контуры тела. Этот обычай Даржек горячо одобрял, предпочитая не знать, на что похожи их фигуры.
Медлительность в движениях, сосредоточенная манера держаться, неуверенная речь — все это никак не выказывало блеска интеллекта, однако Даржек с тревогой подозревал, что мозг в уродливых головах приморианцев — огромен. Грубая, лживая пропаганда Тьмы не должна была добиться от них ничего, кроме заслуженных насмешек, однако дело обстояло иначе. Все больше и больше туземцев прислушивалось к ней. И флегматичность слушателей не могла обмануть Даржека: он знал, что ярость их может достигать невообразимых высот. И среди них были те, кому был доверен Всевышний. Из них состояли ряды государственных служащих, смотрителей и даже охраны, если таковая существовала. И, если взбунтуются и они, во всей галактике воцарится анархия.
Они не должны взбунтоваться.
Торговцы понимали это не хуже Даржека. Ринкл пригласил Даржека к себе. Там он обнаружил и Гу. Мецк с Гул Иск.
— Что тебе известно о Всевышнем? — прямо спросил Мецк.
— Очень мало, — сказал Даржек. — Я попросил о консультации, но ее, похоже, дожидается половина галактики.
— Некоторые из торговцев, приглашенных мной на Приморес, уже прибыли, — сообщил Мецк. — Мы должны уточнить наши планы как можно быстрее. — Он помолчал. — Гул Дарр, где Всевышний?
— Не имею ни малейшего представления.
— Как и все прочие. Как ни огромен он может быть, планета слишком велика, чтобы можно было догадаться. Государственные учреждения каким-то образом сообщаются с ним, но там работают только туземцы. А они делают вид, что им ничего не известно.