- Ах вот вы о чем! - воскликнул часовой, словно его вдруг осенила догадка. - Так это какие-то ребятишки уронили, а я подобрал.
- Ты подобрал! - саркастически повторил отец МакЭнерни, занося назад кулак так, что часовой пригнулся.- - ,Ты, поди, даже не знал, что это лук?
- А когда мне было разглядывать? - выкрикнул часовой. - Вижу ребятишки вытягивают эту дрянь в вашем проклятом огороде. Я им велел убираться, а они ну хохотать. Я их и прогнал, а они все луковицы побросали.
В чем дело-то, чего вы мне выкручиваете руку? Я вам хотел услугу оказать. Ох, большое у меня желание отвести вас в полицию!
Подобной наглости священник уже вынести не мог.
Самому ему и за час было бы не сочинить такую небылицу. И вообще он не любил вралей.
- Какое у тебя желание?! - завопил он, сбрасывая Сутану. - Это меня ты сдашь в полицию? Да я десяток таких мозгляков об колено переломлю. Ах ты, окаянный ворюга английский, давай скидывай рубаху!
- Не могу я! - в панике пролепетал часовой, - Почему?
- Я на посту. И вы это знаете"
- На посту! Ты просто струсил.
- Не струсил я. Я где хотите с вами встречусь, в любое время, и уж так заеду по вашей толстой роже - зубы из затылка вылетят!
- Тогда скидывай рубаху сейчас и дерись, как мужчина!
Тут священник дал часовому такого тычка, что тот отлетел к стенке.
- Ну, будешь теперь драться, английский трус паршивый?
- Не могу я драться, вы же знаете! - задыхаясь, прохрипел часовой, заслоняясь поднятыми руками. - Не будь я на посту, я бы вам живо показал, трус я или нет. Вот вы и есть трус, паршивый ирландский хулиган!
Я на посту, и вы это знаете. Я не могу защищаться, и вы это знаете! Вы и петушитесь потому, что вы в выгодном положении, подлый драчливый ублюдок!
Что-то в голосе часового удержало священника. Часовой был буквально в истерике. Отец Мак-Энерни не мог ударить его, пока тот был в таком состоянии.
- Тогда убирайся отсюда, черт тебя подери! - в бешенстве заорал отец Мак-Энерни.
Часовой бросил на него смертоубийственный взгляд и, подобрав винтовку, поплелся по дороге к лагерным воротам. Отец Мак-Энерни долго смотрел ему вслед. Он весь кипел. Он жаждал драки, и, если бы часовой дал ему сдачи, он бы из него лепешку сделал. Все Мак-Энерни были такие. Отец его, самый мирный человек в графстве Клэр, дрался, как зверь, если дать ему повод.
Священник пошел в дом, но был так взбудоражен, что никак не мог успокоиться. Он уселся в большое кожаное кресло, весь клокоча от неутоленной ярости.
"Слишком уж я мягкосердечный, - думал он огорченно. - Слишком мягкосердечный. Один-то раз представился случай и то я его упустил. Теперь всем станет известно, что из меня можно веревки вить. Нечего больше и пытаться разводить огород. Теперь лучше вообще вернуться домой, в Ирландию. Эта страна не для людей".
Наконец он подошел к телефону и позвонил сестре Маргарет. Та взяла трубку, голос ее дрожал от жадного любопытства.
- Ну что, отец мой, поймали вы их?
- да, - ответил он тусклым голосом, - во всяком случае, одного. Часового.
- И что вы с ним сделали?
- Дал ему тумака, - тем же тоном отозвался он.
- Ох, попался бы он мне, я бы его убила! - с разочарованием воскликнула она.
- Я бы тоже, да он не пожелал драться, - мрачно проговорил отец Мак-Энерни. - Ежели меня на днях застрелят из кустов, вы будете знать, кто это сделал.
- Нет, все-таки как это похоже на англичан! - с отвращением произнесла она истерическим голосом. - Все уши прожужжали про их храбрость, а стоит кому-то не спасовать перед ними, так, пожалуйста, - отказываются драться.
- Правильно, - подтвердил отец Мак-Энерни, разумея обратное, и повесил трубку. Ему пришло в голову, что на сей раз они с сестрой Маргарет думают одинаково, но сестра-то Маргарет совсем рехнулась. Собственное поведение вдруг предстало ему в настоящем свете. Он вел себя отвратительно. После всех своих речей о спасении ближнего он обидел человека, оскорбил его национальное чувство, ударил его, когда тот не имел права ответить ему тем же, и, таким образом, отец Мак-Энерни мог его покалечить. И все это из-за нескольких луковиц ценой в шесть пенсов! Хорошенькое поведение для священника! Отличный пример для лиц некатолического вероисповедания! Интересно, что скажет епископ, если услышит про это.
Отец Мак-Энерни снова уселся в кресло и сгорбился в унынии. Его чудовищная вспыльчивость опять подвела его. Так и знай: не сегодня-завтра он попадет из-за нее в настоящую беду. И ведь ничего нельзя исправить.
Нельзя даже пойти в лагерь и извиниться перед солдатом, потому что тогда он навлечет на беднягу новые неприятности. Он дал себе клятву извиниться, если случайно его встретит. Это немножко успокоило его совесть, а когда на следующее утро он отслужил обедню, ему и вовсе полегчало. Утренняя поездка на велосипеде по холмам всегда доставляла ему удовольствие, перед ним открывался вид на деревушку, на красные кирпичные домики и белый шпиль, прорезающий неподвижное, как стоячая вода, темное пятно деревьев. На гладкой поверхности меловых, зеленоватого цвета холмов виднелись могильники древних кельтов. Тоже, бедняги, намучились с англичанами, и в конце концов им пришлось худо.
Хорошее расположение духа почти восстановилось, как вдруг экономка Элси доложила, что его спрашивает офицер из лагеря. Его нечистая совесть с новой силой заныла, как больной зуб. Какого черта от него хотят!
Офицер был высокий, молодой, красивый, с упрямым подбородком, торчавшим вперед, как на рекламе бритвенного мыла. Манеры у него были порывистые, но приятные и дружелюбные.
- Доброе утро, падре, - сказал он сурово. - Мое имя Хау. Я по поводу огорода. Я слыхал, наши ребята вас сильно беспокоят.
Отец Мак-Энерни к этому времени находился уже в таком состоянии, что охотно отдал бы офицеру и сам огород, и лук, и все остальное.
- А-а-а, полно, разве не сам я виноват - ввожу их в искушение? вопросил он с лучезарной улыбкой.
- Хм, очень мило, что вы так к этому относитесь, - с легким оттенком изумления протянул осрицер. - А наш командир очень возмущен. Он предлагает обнести огород колючей проволокой.
- Может быть, еще и ток пропустить? - саркастически осведомился отец Мак-Энерни.
- Нет, просто колючей проволокой, - Хау начисто не заметил иронии. Очень, знаете ли, помогает.
- Бесполезно, - с живостью отозвался отец МакЭнерни. - Выбросьте это из головы. Хотите глоток ирландского виски? Со льдом? Ну же, по глазам вижу не откажетесь.
- Боюсь, для меня чересчур рано, - Хау взглянул на часы.
- Тогда кофе, - распорядился отец Мак-Энерни. - Никто не уходит из этого дома, не подкрепившись чемнибудь.
Он крикнул Элси, велел подать еще кофе и предложил Хау сигарету. Тот ловко постучал ею по стулу и закурил.
- А теперь, возвращаясь к парню, которого вы вчера поймали, какой убыток он вам причинил? - спросил он деловым тоном.
Вопрос еще больше насторожил отца Мак-Эперни.
Откуда офицер про это узнал?
- О каком, значит, парне речь? - спросил он, проводя обходной маневр.
- Которого вы побили.
- Я побил? - с ужасом повторил отец Мак-Энерни. - Кто сказал, что я его побил?
- Он сам. Боялся, что вы на него пожалуетесь, вот и решил сам признаться. Видно, вы нагнали на него страху.
Какого бы страху ни нагнал вчера на часового отец Мак-Энерни, сейчас тот нагнал на него страху куда больше. Оказывается, со вчерашней историей отнюдь не покончено. Если не остеречься, его, чего доброго, привлекут в свидетели против часового. И тогда выплывет наружу недостойное поведение самого отца Мак-Знершг.
Все-таки как это похоже на англичан - всегда ждать, что на тебя пожалуются. Каждую ерунду принимают буквально - от шутки про колючую проволоку с током до обыкновенной вспышки дурного характера.
- С чего он взял, что я на пего буду жаловаться? - в замешательстве спросил он. - Когда, вы говорите, это случилось? Вчера вечером?