‑ Мыслю я, жерла стальные в Москве не лить, а только начисто отделывать. Лить же в Тульском заводе, там и руда добрая. Тогда в Москве на литьё угля да дров поменьше потребуется, вот остаток и пустить для зелья. А в заводе, всё едино, тягло на дрова вводить надобно.
‑ Позаботимся о сапогах люда московского, бояре! ‑ разрядил обстановку младший Оболенский. ‑ Не дадим обувке загнить! ‑ Усталые, но согласные смешки были ему ответом. С тем и разошлись.
‑ Ты бы с нами прежде оговорил дело‑то. Вместно ли родовитым людям о вывозе нечистот говорить, да в Думе‑то! ‑ выговаривали мне в два голоса Оболенские по дороге домой.
‑ Хорошо еще, к шутке свести удалось, а ведь князь Василий уже разойтись готов был.
‑ Так одного‑то градоначальника ведь нет, и думы малой городской, чтоб такими вот делами заниматься, тоже нет.
‑ Москва ‑ град стольный, дела в ней ‑ дела княжьей Думы.
‑ Вот и ездим верхом по мешанине из глины с навозом. Был бы один градоначальник, да от улиц, к примеру, выборные надзорные, глядишь, и мостки можно было б по всем улицам пустить, не только перед боярскими домами. И в Думу для того не обращаться.
Собственно, глупо было ждать, что думские бояре выпустят из рук столь важный город, даже в плане рутинного управления. Примерно это я и услышал от Оболенских.
На Пушечном дворе было, несмотря на довольно прохладную весну, жарко ‑ от работы. Вполне, кстати, серьёзное предприятие ‑ что по объёму производства, что по его планированию. Достаточно сказать, что не только медь закупалась централизовано ‑ но тот же Варфоломей Сытин и ввел такой порядок учета, что всегда знал и складские запасы, и планы производства, и сроки поставок. Периодически, конечно, случались и срывы подвоза, но обычно обходились именно на такой случай сделанным запасом.
Вот с привезенным и собранным паровым молотом вышел облом. Проковывать пушечные стволы я предполагал на горизонтальной оправке, как делал это на своем заводе. То есть сначала льётся труба, затем проковывается и глушится. Со стальными стволами проходило 'на ура', а вот медь не держала заглушку ‑ деформация буртика в казенной части, в который и упиралась пробка, была заметна уже после пяти пробных выстрелов. Наращивать казенник и усиливать бурт не получалось ‑ вес орудия слишком возрастал. И шейку оправки тоже тонкой не сделать. Плюнув пока на кованые медные стволы, велел лить как раньше, только обсаживать снаружи железными ободьями на горячую ‑ остывая, они плотно обтягивали бронзовую часть ствола, здорово его упрочняя. Вот соберем осенью большой токарный станок, наладим в Плавках литьё стальных ствольных заготовок, тогда вернемся к отработанному техпроцессу. Впрочем, и паровой молот без дела не стоял ‑ московские кузнецы его освоили быстро, приспособив для выделки всевозможных железных деталей ‑ от скоб для пушечного лафета до самых дорогих ядер ‑ железных. Пока в боекомплекте значительную долю составляют каменные жребий‑картечь и ядра. Есть и железные ‑ но это 'спецбоеприпас', картечь ‑ для стрельбы по противнику в хорошей броне, а ядра ‑ на большую дистанцию, или по каменным крепостям. О, Иван Оболенский идет ‑ хорошо бы без новостей. И так забот хватает.
Новостей Овчина не нес ‑ а вот догляд на пушечном дворе требовался, как и везде. Конечно, новый пушкарский дьяк за дело взялся рьяно, считай, месяц уже как не вылезает со двора. И люди, что у Ивана‑Овчины на том дворе были, воровства за ним не замечали. Непонятное было, но когда стали строить мельничную плотину и пороховой двор под Москвой, всё вроде бы прояснилось. И половинки тележные, как выяснилось, предназначенные для перевозки бревен, и даже сотни одинаковых деревянных шаров ‑ как выяснилось, не игрушки, а важная часть пороховой мельницы. Хитер дьяк Олег Тимофеевич, соберется что сделать ‑ и не узнаешь, татьбу или дело затеял, пока до конца не доведет. Хоть и верил ему Иван ‑ а всё равно спокойнее, когда своим собственным глазом поглядишь.
‑ Что, Олег Тмиофеевич, в доспехе‑то сидишь? Боишься, плечи отвыкнут?
‑ И боюсь тоже, а больше примериваюсь, как в таком доспехе пищаль в плечо упирать, ловко ли будет. ‑ вообще‑то, это больше на весло походило, чем на пищальное дерево. Причем, пьяным работником сделанное ‑ лопасть под углом к рукояти, да еще выпуклая, и срез у нее неровный.
‑ Всё о пищальниках думаешь? Куда им доспех, особо вроде твоего?
‑ Ну, городовым и правда не по карману, только и помещики иной раз с пищалями выходят.
‑ То тож беднота, и доспех у них ‑ хорошо, если тегиляй не драный. Вот под тегиляй, кстати, и подойдет, если в плечо упирать, как турки делают. ‑ Оболенский почти брезгливо взял деревяшку в руки, покрутил.