— Что он собой представляет?
Дейв покраснел. Он не вполне понимал смысл вопроса и боялся снова попасть впросак.
— Бен всегда был спокойным, рассудительным мальчиком, — ответил он. — За шестнадцать лет ни разу меня не огорчил.
— Как он вам показался в Индианаполисе? В газете написали, что в зале аэровокзала вы оказались совсем рядом.
— Не совсем так. Я был в толпе.
— Он вас видел?
- Да.
— Смутился?
— Нет. Не знаю, как бы это сказать. По-моему, мое появление пришлось ему не по душе.
— Его мать жива?
— Вероятно.
— Вы не знаете, где она?
— Она ушла от меня пятнадцать с половиной лет назад, бросив шестимесячного ребенка. Через три года явился юрист и предложил подписать документы, чтобы ей дали развод.
— С этой стороны может быть плохая наследственность?
— Что вы имеете в виду?
— Я спрашиваю, нет ли в прошлом его матери чего-нибудь такого, что могло бы объяснить случившееся?
— Насколько мне известно, она ничем таким не болела.
— А вы?
К подобным вопросам Дейв не был готов и совершенно растерялся, тем более что адвокат записывал его ответы. Руки у Лейна были холеные, ногти наманикюрены. Синий двубортный костюм сидел на нем безукоризненно. На секунду Дейв задумался, кого ему напоминает этот человек.
— Я тоже ничем серьезным не болел.
— А ваш отец?
— Умер в сорок лет от сердечного приступа.
— Мать?
— Снова вышла замуж, здравствует по сей день.
— Нет ли у вас каких-нибудь теток, дядей, двоюродных братьев или сестер, страдающих душевным расстройством?
Дейв понял, куда клонит адвокат, и запротестовал:
— Бен не сумасшедший!
— Советую вам поменьше об этом распространяться: быть может, это его единственный шанс спасти свою шкуру. Поймите, я прочел в газетах о его поведении, и первым делом мне пришло в голову, что парень делает все от него зависящее, чтобы угодить на электрический стул. Простите, что выражаюсь так грубо. Правде надо смотреть в лицо. Позже, раздумывая над этим делом, я заподозрил, что он, быть может, хитрее, чем кажется, и тактика, которую он избрал, — наиболее выгодная.
— Не понимаю.
— Он не плачет, не просит прощения, не замыкается в угрюмом молчании. Напротив, по всему похоже, будто он в восторге от того, что, не моргнув глазом, убил человека, угнал машину, а потом еще затеял перестрелку и палил, пока не кончились патроны. Трудно поверить, мистер Гэллоуэй, что парень на семнадцатом году, умный, получивший воспитание, обычное для семей среднего достатка, повторяю, трудно поверить, что, откалывая такой номер, он был в своем уме. Вас, как всех, пугает слово «сумасшедший», но оно ведь очень расплывчато. Психиатры прибегнут к терминам куда более точным: они установят, во-первых, уровень интеллекта вашего сына, затем — адекватность его эмоциональных реакций. Завтра утром я первым делом потребую у окружного прокурора санкции на экспертизу, для которой, по всей видимости, придется пригласить психиатра из Нью-Йорка.
Стоило ли настаивать на том, что Бен нормален? Дейва не слушали. Ему дали понять, что это его не касается, что защита сына отныне не его забота.
— Вы, вероятно, собираетесь пробыть в Либерти до суда? Если экспертиза не затянется, судебное заседание состоится дня через два-три. Я вовсе не хочу спровадить вас из Либерти, но для пользы дела вам надо поменьше бывать на людях, а главное — помалкивать. В каждом номере гостиницы есть телефон. Обещаю держать вас в курсе. Если сочту целесообразным, чтобы вы увиделись с сыном, добьюсь у прокурора разрешения. А сейчас самой большой помощью дли меня будет, если вы постараетесь вспомнить какие-нибудь странные, необычные случаи из жизни вашего сына. Не уверяйте меня, что у него не было странностей. Вы сами будете поражены тем, сколько всего всплывет у вас в памяти.
Лейн поглядел на часы и встал. Вероятно, прикинул, что успеет сыграть партию в гольф. Пожимая ему руку, Дейв сообразил, кого напоминает ему этот человек. Он похож на Масселмена, второго мужа его матери. Но отказываться от его услуг уже поздно. Кстати, в делах на Масселмена вполне можно положиться. На этого, кажется, тоже.
Дейв отстранен, ему рекомендуют, помалкивать и чуть ли не прятаться, а встречаться ему с сыном или нет, — решит адвокат!
Дейв шел по улице, и прохожие оглядывались на него. Толкнув вращающуюся дверь гостиницы, он увидел в углу холла Изабеллу Хоукинс в выходном платье и шляпке. Она с кем-то разговаривала. Ее собеседник стоял к Дейву спиной, и он не сразу признал в нем Ивена Кэвено, эвертонского адвоката. Наверно, они с Изабеллой только что приехали. Дейв ни разу не вспомнил о Хоукинсах, ему и в голову не пришло что Лилиан тоже понадобится адвокат. Ему стало как-то не по себе.