Возле сигаретного киоска, я остановился и вытащил деньги, купить сигарет. Сейчас вспомнил, что свои сигареты забыл у Веры на столике, когда пил кофе. Ещё одна улика, косвенная, против меня.
— Гражданин, вы куда-то торопитесь?
Не надо обладать сверхспособностями, чтобы догадаться, кому именно принадлежал вопрос, прозвучавший сзади. Я медленно повернулся и увидел двух полицейских. «На воре, шапка горит», и сейчас, я понял, что дела мои обстоят хуже некуда. Потирая взмокший лоб, я искал в карманах и сумке документы, которых не было, и явно нервничал.
— У меня нет документов, — выдавил я, и чуть сам себя не выдал. Заговорила совесть, подталкивая признаться в убийстве Верочки.
— Вы приезжий?
— Да нет, я был у сотрудницы по работе, и направляюсь домой.
— Странно вы себя ведёте, — заметил полицейский, и взял в руки мою сумку, чтобы проверить.
— Там бумаги с работы, больше ничего.
Прикусив язык, вместе с совестью, я тупо смотрел, как мою сумку выворачивают наизнанку, в поисках непонятно чего.
— Придётся проехать в отделение, для выяснения личности.
— На каком основании?
Тут меня по-настоящему взбесила бесцеремонность полиции, и я решил показать зубы. Моя сумка уже была у полицейского в руках, когда на дороге, в метрах пяти от нас, послышался удар, и звон развитого стекла. Прямо перед носом полиции в джип, на огромной скорости, влетела новенькая «Мазда», создавая на дороге пробку. Это меня и спасло от посещения отделения полиции. Мне вернули сумку, и, не извинившись за неудобства и подозрения, оставили стоять одного, возле киоска. Ну уж нет, господа полицейские, ждать я вас не намерен. Схватив сигареты, я юркнул в магазин, и был таков.
Вернувшись, домой поздно вечером, я закрыл дверь на все замки, и наконец, смог перевести дыхание. Нужно было прийти в себя от пережитого стресса, привести мысли в порядок, и отдохнуть. Я не знал, что это только цветочки, ягодки расцветут в понедельник, и жизнь застынет в одной, мёртвой точке, вместе с приходом в мою жизнь Часовщика.
Глава 6
Наверное, убийцы, в тюремных камерах не спят по ночам. Их мучают угрызения совести, кошмары, кровавые мальчики. Испытывая чувства вины за смертельный грех, убийцы осознают свою вину и готовы покаяться. Так думал я, перед сном. Напившись кофе, и выкурив половину пачки сигарет, быстро уснул, и ничего во сне не видел. Утром проснулся бодрым и хорошо отдохнувшим.
Мысли о Верочке, одной в пустой квартире, заставили схватить телефон и, несмотря на ранний час, позвонить. Телефон не отвечал, и я понял, что Вера мертва, и сегодня, меня ждёт арест и СИЗО. Отложив в сторону телефон, решил, что должен во всём признаться Наташе. Будь, что будет. Она просто обязана знать правду. Может поймёт, что я случайно, непреднамеренно убил Веру. После звонка, Наташе, надо идти в полицию. Родители не переживут. Зная, что у матери больное сердце, я в который раз, осудил сам себя за глупость, и услышал, как звонит телефон. С камнем на сердце, я взял трубку, и чуть не выпустил его из рук.
— Максим, ты что хотел? В такую рань позвонил, разбудил.
Я бы узнал этот голос из миллиона других женщин. Он для меня был словно бальзам на душу, спасительный и чудотворный.
— Вера, Верочка, ты жива?
Не помня себя от радости, я кричал в трубку, вызывая у Веры непонимание и удивление.
— Максим, мне тридцать пять лет. Рано ты меня в покойнички записал. Я замуж собираюсь, детей рожать. Что случилось?
— Вера, как ты себя чувствуешь?
— Максим, это розыгрыш?
— Нет — нет, что ты. Вчера на работе ты приболела, и я отвозил тебя домой. Не помнишь?
— Когда такое было? Брось свои шуточки и Валерке передай привет от меня. Два придурка.
Вера бросила трубку, напоследок отправляя меня в дальнее плавание, под рваными парусами. И я как настоящий лезгин, сын Кавказа, стал танцевать лезгинку, разбрасывая вещи, направо налево, и едва ли не прыгая на колени. Кот от испуга сиганул в окно, отказавшись от завтрака. Настроение поднялось, и, напевая песенку, я отправился на работу. По дороге позвонил Игорю, и поделился фэйковым убийством. Хотелось хоть кому-то выговориться, излить душу.
— Так не бывает, Макс. Вчера упала, лежала мёртвая, сегодня, как ни в чём не бывало, идёт на работу.
— Бывает, друг. В моей жизни и не такое случается.
— Давай сниму о тебе ролик, — предложил Игорь. Под названием «очевидное — невероятное».
— Не вижу смысла.
— Это ещё почему?
— Твой ролик канет в бездну. Не сохранится. Такое мы уже проделывали в парке.
— Когда?