— Он не шпион. Я ему верю.
— Тогда зачем ночью бежали из Припяти в Киев? Если верите, и не сомневаетесь, почему скрываете адрес? Не сегодня, завтра, мы найдём его. Из страны выехать не получится. Вот этот портрет, уже на всех государственных границах. Нам нужен этот человек.
— Зачем?
— Поговорить. Быть может, он будет полезен нашему обществу. Государству. Не проявляйте малодушие. Подумайте о матери, о себе, в конце концов.
— Вы мне угрожаете?
— Упаси Бог!
Полковник рассмеялся и вытер платком глаза.
— Сейчас не сталинские времена, Светлана.
— Я действительно ничего не знаю.
— Это окончательный ответ?
— Да. Не могу понять, почему вы мне не верите?
— Верю, только в этих стенах, не принято играть в детские игры. Верю. Не верю. Когда безопасности страны может угрожать или уже угрожает опасность.
— Максим не враг советского государства.
— Где он?
— Исчез.
— Поматросил и бросил?
Света вспыхнула и вскочила.
— Я могу идти?
— Нет. Не можете.
— Вы меня арестуете?
— Задержим. Чтобы у вас было время подумать.
Полковник нажал на кнопку под столом и дверь в кабинет открылась. В дверях возник старший лейтенант с красной повязкой на рукаве дежурного.
— Уведите.
Света встала и, опуская голову, медленно пошла к двери. В коридоре старший лейтенант сказал: задержанная, руки за спину, идти прямо.
Спустившись вниз, в холл, он открыл массивную железную дверь, спрятанную под лестницей, и Света оказалась в длинном, мрачном коридоре. Из маленькой комнаты вышел низкорослый сержант, со связкой ключей на поясе удивлённо таращась на молодую девушку.
— Надолго к нам? — спросил он у лейтенанта, открывая третью по счёту камеру.
Всего их было семь, как успела посчитать Света. По одну сторону коридора, три камеры, и с другой, четыре.
— Как обычно. До особого распоряжения.
Тусклый свет, мрак, и холод, опустились на хрупкие плечи девушки. Она не могла поверить, что всё это происходит, и она, арестована, и закрыта в одиночной камере. Сержант бесцеремонно втолкнул Свету подальше от двери, и захлопнул дверь. Света села на одну, единственную табуретку, и горько заплакала.
Глава 19
Выходя из метро, я задержался в дверях и огляделся. Опасность могла подстерегать в любом месте, и напряжённо озираясь по сторонам, пошёл пешком по улице. Никто не пытался подойти и заговорить. Люди торопились, прячась от мокрого снега, закрываясь зонтами, и капюшонами. Промозглый, холодный вечер, со слякотью на тротуарах и дорогах, обещал ночью заморозки. И утром можно становится на коньки, или лыжи, и сломя голову нестись на работу. Кое-где чистили дороги, снегоуборочная техника, разгоняя машины возле бордюров, жёлтыми маячками. Чувствуя, что прошлое остаётся где-то далеко позади, я понимал, что для противника уязвим, и Игорь, конечно, этим воспользуется. Другой вопрос, как он найдёт меня, и какими силами? Отморозков сейчас пруд пруди, и если нападут, точно не оставят в живых. Забросают труп снегом, ветками, и так и останусь, где-то на обочине, или в грязной канаве, с пробитым животом, сломанными руками, и ногами. Найдут только тогда, когда снег растает, и в город придёт ранняя весна. Хорошая перспектива, ничего не скажешь.
Первый снег валил огромными хлопьями, засыпая крыши домов, парки и площадки. Замерзая, и пряча руки в карманы куртки, я чувствовал себя дичью, которую опытный охотник загоняет в силки. Две женщины, возле магазина, под высоким навесом, перебирали ящики с картошкой, выбирая крупную, и показывая свой товар запоздалым покупателям. Мне стало жаль женщин, которых наверняка ждут дома мужья и дети, и я зачем-то купил два килограмма картошки. И уже с пакетом в руках, забежал в кафе, чтобы выпить кофе, и перекусить. В желудке ощущалась пустота, и, вытирая лицо от мокрого снега, я увидел практически пустой холл, и крохотный столик, возле окна, и направился к нему. Не помешало бы сменить обувь, пальцы на ногах подмёрзли, и в кроссовках хлюпала вода. Как раз тот случай, заболеть гриппом, слечь, и… проиграть. Скорее всего, я самый настоящий идиот, задумавший состязаться с человеком, более опытным. Игорь превосходил меня, по многим вещам. Взять хотя бы организацию моих поисков. Это работа профи, но пока счёт в мою пользу. И рано записывать себя в трупы, и боятся собственной тени. Заметно повеселев, от собственных мыслей и напускного бесстрашия, я внимательно изучил меню, и выбрал плов с бараниной, салат из овощей, и двести грамм коньяку. Молоденькая девушка мило улыбнулась и записала заказ. Коньяк, оказался типичной подделкой, с резким запахом спирта. Зато баранина сочной и ароматной. Научились готовить, и, уплетая плов, я согрелся, и уже не такими глазами смотрел на слякоть за окном и снег.