Не знаю, может, и много воли я Василию дал. Но привык уже все свои сомнительные проекты с ним сверять. А здесь ошибки недопустимы, неверно крепость поставим ‑ по степи на юг пешком прогуляемся, в дружеской компании. А то и вовсе придется, как моему предшественнику, дымком на небо возносится. Крепость же намечена большая, чтобы и завод в ней разместить, и дом, и склады не только свои, но и общинные. Эти общинные склады к тому же, с запасом. Вот и получается длина стены метров четыреста, да китайчатой, да с башнями через полста шагов. Так что Василий еще оптимистично срок оценивает.
‑ Василий, я завтра руду искать пойду, а ты пока валом и частоколом займись. Вернусь ‑ башни начнем ставить. Частокол потом китами заменим. Дерево на частокол руби свежее, зимнее досохнет ‑ и на башни пустим.
Иду это я лесом, значит. Примерные места для раскопов еще зимой присмотрены, но сейчас их надо проверить, и решить с очередностью. Обхожу, заодно местами любуюсь, когда на поляны выхожу. Красиво здесь, леса повеселее как‑то, чем в Подмосковье. Про Ленинградскую область вообще молчу ‑ не зря там сейчас Северная Пустошь. А здесь хорошо. Километров на двести ‑ двести пятьдесят мы южнее Москвы, природа богаче. Местный подзол лесной, с вкраплениями чернозема, дает такие урожаи ‑ Московскому княжеству и не снилось.
‑ Твою налево! Размечтался, турист хренов! Вот тебе и богатство местных лесов ‑ в виде тощего, голодного еще мишки. Так это ехидно смотрит ‑ мол, на закусь пустить, или самому смыться? Будь я в железе, наверняка топтыгин умотал бы ‑ трусоват он обычно. Но, во‑первых, я в простой одежде, без брони. Из оружия есть рогатина и сабля, не считая ножей, ну и топорик небольшой. А во‑вторых, у мишки, похоже, кишки марш играют, может и броситься. Так, рогатину наставить на него и, в голос от души матерясь неслыханными здесь словами, делаю пару шагов к "оппоненту". Подействовало ‑ дернул через кусты, не слишком быстро ‑ зато от меня. Можно было бы и взять попробовать, хоть и не лучшая сейчас шкура и сала считай, что нет, но мясо пригодилось бы. Вот только я уже у второго места потенциального раскопа, а надо еще штук пять обойти. Да и подрать может, если рассвирепеет от крови. Черт бы с ним, поважнее охоты дел полно.
А вот это местечко и сейчас перспективно выглядит, не то, что первое. И недалеко вроде. Взять завтра Савву ‑ одного из холопов, да копнуть здесь. Если и впрямь есть руда, так завтра же и начнем отсюда прорубать дорогу к поместью. Остальные места подальше, обходить их буду потом, если здесь пусто окажется. А если не пусто ‑ будет Медвежий раскоп, в память о встрече.
На следующий день мы действительно докопались до руды, пройдя всего метра на четыре вглубь. Удостоверившись в успехе, расчистили поляну, связали шалаш ‑ потом здесь избушка встанет, да прокопали еще с пару метров. Хорошее место, богатое, не зря здесь топтыгин мне встретился. Могло ведь и по‑другому быть ‑ тонкий небогатый пласт, да растянутый по горизонтали. С такого не столько руды достанешь, сколько грунта, чтоб до нее добраться. Но здесь явно чем глубже, тем руда богаче.
В середине мая выбрался в Тулу, пораспродал товар, заглянул к воеводе ‑ показался. Когда уже купил продовольствие ‑ дорогое оно на торгу, черт, зашли мы с Иваном к одному из местных кузнецов, Дмитрию Ибрагимовичу. Старый уже мастер, седой весь.
‑ Что, боярин, распродал железо‑то?
‑ Что ж не продать, железо доброе, всё купцы разобрали. Сам‑то как, дед Дмитрий?
‑ А‑а... Сынов вот учил‑учил, а нынешней зимой обоих и не стало. Одного горячка прибрала, другой на стене лег.
‑ Господь дал, господь и взял. Кого во младые лета берет, тот и нагрешить не успевает много. Погоди, а чего второй‑то на стене оказался? Не было вроде набега?
‑ Это у тебя не было. А к Туле они с рязанской стороны подходили. Невеликое войско, говорят.
‑ Дела... Как же ты теперь?
‑ Вот так же. Молотобойца нанял, учить его еще и учить. Дом, что младшему выстроили, продал. Один теперь векую. Выпьешь, за помин душ христианских?
‑ И выпью, и до завтра еще в городе останусь, на помин души пожертвую. Хорошие люди были, и души светлые, и головы умные, а уж руки... Сколь им было‑то?
‑ Кириллу шестнадцать, Пантелею осьмнадцать. Он, Пантелей‑то, уж жениться собирался, я думал, снова дом как дом будет. Как Еленка моя преставилась, будто у меня рука отмерла. Теперь уж и самому, верно, недолго осталось. Да что я всё о себе ‑ ты как, всё холостой бродишь?
Да, развезло Дмитрия, видать на старые дрожжи пошло. Не то, чтоб лыка не вязал совсем, но по глазам видно. Да перепад настроения похож именно на эффект от выпитого ‑ очень уж резкий.
‑ Не до женитьбы пока, строюсь, да работы кузнечной хватает. Холопы‑то ‑ умельцы навроде твоего молотобойца, сила есть, а с остальным туго.
‑ Неужто сам молотом машешь?
‑ И машу, и копаю. Хорошо, Василия хоть немного научить сумел, а иначе пришлось бы, как в Литве да Польше иным шляхтичам, с сабелькой на боку землю пахать.
‑ Что за Василий такой? ‑ Да Михаила сын, знаешь ‑ косматый такой, чуть пониже меня ростом?
‑ Эт который на Аграфене женат? ‑ Да.
‑ Знаю. Так его Васька, значит, в холопы запродался?
‑ Зачем в холопы, навроде делового он, помощником.
‑ Надо ж, и что, много от него проку? ‑ Да уж немало. Умен парень, да и я учу.
‑ Э, да чему ты научишь‑то? Будет еще один кузнец деревенский, и только. Ну покажешь ты ему приспособы свои, да и всё. Сам‑то ты булат делать не умеешь?
‑ Куда уж мне. Вы с Никодимом молчите, а мне для опытов нужен уголь, только не древесный, а который из земли добывают. Вроде, он пожарче горит, и в домнице не спекается.
‑ Уголь ему хитрый подавай... Пошли‑ка в кузницу.
Ибрагимыч поднимается, и теперь я точно вижу, что пьян он порядочно. Качает его заметно, хотя об углы и не бьёт.
‑ Уголь тебе не поможет, вот смотри, тут ковать надо. Берешь полосы, их подобрать надо умеючи, да и куешь. Глянь сюда, вишь каково железо становится? Пантелей не добил тогда, татары пришли, и пришлось на половине дело бросать. Да еще надо за жаром следить, не перегреть, не недогреть. Иначе пропала работа.
‑ А как же вутицу делали? Слыхал я, и на Москве, мол, сейчас такую не делают.
‑ Тут, паря, такое дело... Повыбили умельцев, говорят, еще когда Батыга налетел. Кого повыбили, кого угнали. Их и так немного было, а опосля татар и вовсе, считай, не осталось.
‑ Знаешь, Дмитрий Ибрагимович, я ведь пробовал кой‑какие придумки. Вот погляди‑ка, еще на старом месте сварил. Бегом к своей заплечной суме, ведь специально нес показать образцы. И похвастаться, и вдруг что полезное скажут?
‑ И впрямь недурно. Хотя узор какой‑то непонятный, не видел такого раньше. Сабли не ковал?
‑ Нет пока. Ты сейчас сказал, что неплохо, а я под Рождество только, хотя ковал прошлым летом.
‑ Что, ждал, пока расцветут?
‑ Морозов ждал. А то прошлой зимой попробовал было, так трескаться пошли. А ведь тоже лучшее, что получилась.
‑ Хех, именем дорожить, конечно, надо. И что разобрался ‑ хорошо. Только вот что ж за узор такой? Не пулад, не шамшир, я такого вовсе не видал. Как ковал‑то?
‑ Не поверишь, Дмитрий Ибрагимович, вторую варку делал, да печь для того выстроил особую. И то, получал то просто железо доброе, то такое вот. То в печи горшок лопнет, то целый выну, а там ‑ только железо чуть получше. Думаю, с дутьём что‑то не то. Хотя, с Василием в два меха качали ‑ и то нехорошо выходило. Уж и уголь березовый брал, и чего только не делал. Эти‑то полосы не от умения, случайно получились.
‑ Что за горшки? Не слыхивал про такое.
‑ Да тут показывать надо. Можно и рассказать, только долго, и рисовать много придется.
‑ Раз нечаянно вышло, другой раз, да научишься. Разберетесь с Василием. Ты ему, кстати, много платишь?
‑ За прошлый год рубль заплатил, за этот тоже. Но, как голова у него светлая, думаю в долю от прибытка взять. На него можно хозяйство оставлять, почти что как своя рука он мне. Вровне со мной не будет, я всеж поболе знаю, но за надежность добавлю. Рубля три‑четыре, если налета не будет.
‑ Ну, налета не жди, если только большая рать опять к Туле не подступит. Или совсем малая ватажка к твоей усадьбе прискачет. Но те и осаждать не станут ‑ похватают, кто зазевается, да и утекут. Татары вообще не любят подряд на одно и тоже место наскакивать ‑ добыча мала.