И каждое утро на поверке громко выкликали:
— Почётный курсант первого пехотного батальона, первой роты, первого взвода, первого отделения Владимир Ильич Ульянов-Ленин!
И командир отделения отвечал за курсанта Ленина:
— Почётный курсант Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ульянов-Ленин занят выполнением служебных обязанностей.
А теперь командир отделения ответил с нескрываемой тревогой в голосе:
— Почётный курсант Владимир Ильич Ульянов-Ленин болен.
И комиссар зачитал приказ по батальону:
— «Почётного курсанта первого пехотного батальона, первой роты, первого взвода, первого отделения товарища Ленина Владимира Ильича полагать больным».
Как же обрадовались курсанты, когда узнали, что здоровье Владимира Ильича стало лучше!
Ещё ранее был снят запрет, наложенный на песни. Это было сделано по просьбе Владимира Ильича, который как-то поинтересовался у домашних:
— Почему курсанты больше не поют? Что-то я давно не слышал их песен.
Все знали, что Ильич любил слушать, как пели курсанты, шагая на строевые занятия или возвращаясь в казармы.
И вот курсанты Кремля снова увидели у открытого окна Ленина, слушающего их пение.
Ильичу лучше, Ильич выздоравливает!
С лодкой в Горки
Врачи предписали Владимиру Ильичу отдых. Он жил теперь в Горках под Москвой.
Возле дома раскинулся тенистый сад. А внизу текла тихая речка Пахра.
Владимиру Ильичу стало лучше, и врачи разрешили ему купаться и кататься на лодке. Только недолго, чтобы не утомлять себя.
Но вот беда — обыскали все сараи старой усадьбы, а подходящей лодки не оказалось. Всё какие-то развалюшки. Того и гляди ко дну пойдут.
Простую одновесельную лодку разыскали в Москве. Доставить её комендант Кремля приказал двум кремлёвским курсантам — Скобелеву и Гальченко.
Они приняли это поручение с радостью: увидят Владимира Ильича, узнают, как он себя чувствует, передадут привет от курсантов.
Быстро погрузили лодку в машину.
Она была почти новенькая. И вёсла были под стать лодке — лёгкие и крепкие.
Выехали курсанты на рассвете. День обещал быть солнечным.
Всем хотелось, чтобы лодка была сегодня же спущена на воду. Вдруг Ильич захочет сесть за вёсла в такой денёк!
Вот и белый дом на горе.
Тихо и в доме и в парке. Может быть, там все спят? Шофёр повёл машину медленно-медленно. Наконец машина остановилась.
Курсанты бесшумно сняли лодку. Осмотрели её ещё раз — всё в порядке. Лодку спустили на воду, сели в неё, немного погребли.
— Хорошо идёт, легко!
Только успели курсанты вытащить лодку, смотрят — Владимир Ильич идёт к реке по тропинке с полотенцем в руках.
Увидел лодку и удивился:
— Смотрите-ка! Ведь ещё вчера лодки здесь не было! Где только нашли такую красавицу?
Скобелеву и Гальченко приятно было это слышать.
Владимир Ильич усадил курсантов рядом с собой на скамейку и хотел поговорить с ними, но шофёр грузовой машины, что ждала неподалёку, подал сигнал: пора, мол, ехать, — напоминал, чтобы не утомляли Ильича разговорами.
Курсанты попрощались с Лениным и отправились в обратный путь.
Едут довольные: повидали Владимира Ильича.
И только уже на полпути вспомнили, что не спросили Ленина, как он себя чувствует.
Что же теперь они скажут товарищам?!
Но решили: лучше Ильичу, дело его безусловно идёт на поправку, если в лодке разрешили кататься. Да и с виду Ильич бодрый и весёлый. Походка у него, как прежде, быстрая и стремительная.
Так и сказали курсантам.
Это была добрая весть.
Владимир Ильич в самом деле вскоре вернулся в Кремль и приступил к работе.
Ленин смотрит в дальномер
Кремлёвским курсантам приходилось заниматься и днём и вечером. Они должны были пройти курс за очень короткое время. Их ждал фронт.
Стрелять они ходили на Ходынское поле. Теперь оно называется Октябрьским.
Поля там, конечно, уже никакого нет. На его месте высятся жилые корпуса. Улица как улица.
И о самом стрельбище, куда ходили через весь город курсанты, помнят только старики.
Бывало, вернутся курсанты со стрельбища усталые, отдохнут немного и продолжают занятия уже в Кремле с увеличительной трубой — дальномером.
Наведут дальномер на какую-нибудь заводскую трубу за Москвой-рекой и тут же определят, какое до завода расстояние.
За этим делом во время прогулки по Кремлю Владимир Ильич застал курсантов и решил поглядеть в дальномер.
Он и раньше умел определять расстояния, но только на глазок, приблизительно.
Несколько раз Владимир Ильич наводил дальномер.
И тут же узнавал, что это за фабрика или какой это завод. На многих из них он бывал не раз.
Ленин задержался у дальномера и долго смотрел на лежащую внизу, под кремлёвским холмом, Москву.
А Москва в те годы была не та, что нынче.
Вдоль всего Замоскворечья тянулись каменные купеческие особняки. Над ними возвышались церковные шпили да редкие заводские трубы.
Москва-река была мелководная, без гранитных берегов. Большие теплоходы не ходили по ней, как теперь. Редко, редко проплывёт какой-нибудь колёсный буксир.
Курсанты отошли и молча ждали. Им казалось, что Ленин видел не Москву тех лет, а прекрасную столицу будущего, ту, которую мы знаем с вами сейчас, город красивых зданий, тенистых парков, прямых проспектов.
Ленин глядел в дальномер и видел не только далёкое, но и будущее.