— Хорошо-хорошо, мы скажем, — по-настоящему расстроилась Маша.
— Ты подумай, — когда дама ушла, удивилась Катерина, — цену выше твоей шубы из норки назначает.
— Страдает человек об утерянном. Любовь! — посочувствовала впечатлительная Маша.
— Странная она какая-то. Ты видела у нее на лбу огромный шрам.
— Нет, а как ты заметила?
— Когда она шляпу приподняла, чтобы пот платком вытереть.
— Может, когда собаку потерянную искали, сбилась с ног, поскользнулась, упала.
— Может… — в раздумье произнесла Катя. — А может…
— Что?
— Да я так, подумала…
— Ой, спасибо вам, девчонки. — Вернувшаяся с почты женщина была мрачнее тучи. — Представляете, перевод не получила. А мне нужно вылетать, у меня Кузька заболела.
— Кто это Кузька?
— Другая собачка, у нее воспаление легких, срочно нужен врач. Знаете, какие это деньги ее лечить? Кузька — это мой любимый друг. А перевод из Питера до Москвы почему-то не дошел. Слышали про такое? Его отправили, а он исчез. — Без того часто дергающиеся ресницы затрепетали быстрее обычного.
— Про такое слышали, — вздохнула Катя. — Не все переводы доходят.
— Что же мне теперь делать? Срочно уезжать нужно, а мы с Мусей, я кажется, вам уже говорила, из гостиницы съехали, выставочный комитет итак нас лишний день продержал, а деньги не пришли.
— Послушайте, женщина, а у вас собачек много?
— Кузя, Джани, Джек…
— Значит, много?
— Конечно, я же их развожу.
— Послушайте, а вы не хотите продать вашу финалистку?
— Кого, Мусю?
— Ну да!
— Ни за что!
— Как знаете, как знаете! Она нам так понравилась, что мы за нее готовы дать…
— Машка, сколько у тебя за сегодня выручки? — Катя подмигнула Маше.
— Ты что? Какая выручка? Я ее вечером должна сдать. — Маша не поняла намек.
— Дурочка, молчи, мы тебе сейчас на приданое ребеночку живо заработаем. Позвоним той вдове, и денежки в карман, — зашептала на ухо подруге Катя. — Видишь, она готова ее продать.
— Так сколько, девочки, вы мне можете за нее предложить? — умирающим голосом прошептала женщина. — Учтите, Муся нарожает щенков, которые вам принесут такую прибыль. Вот ее родословная. — Женщина покопалась в сумке. — Справка от ветеринара.
— Зачем нам справка?
— Затем, что здорова. Паспорт. Наградные документы…
— Вот. — Катерина, вынув из кармана у Маши ключ, самовольно залезла в кассу книжного киоска и протянула женщине пачку банкнот.
— Идите, покупайте себе билет. Тут и на лечение для вашей Кузьки.
— Кузьма, он мальчик. Мальчики болеют чаще. А девочек я жалею больше, они хрупкие…
— Можете не беспокоиться. Ваша Муся в надежных руках.
— Если бы не обстоятельства, — приговаривала женщина, опуская деньги в сумочку, — жить бы Мусечке и не горевать!
Девушки еле дождались, пока она уйдет.
— Зачем ты это сделала? — раскричалась эмоциональная Маша.
— Зачем-зачем! — передразнила ее Катя. — Помнишь, сколько она нам предлагала? А мы что этой заводчице дали? Копейки, да и только. В наше время выживают только те, кто бизнес умеет делать! Чем тебе это не бизнес? И собачке хорошо, и вдове, и нам!
— Это же обман?
— Нет, это бизнес: купил по одной цене, продал по другой. Прибыль, понимаешь, она из чего складывается?
— Правда?
— Правда. Тебе за такие деньги месяцы тут в киоске маяться. Думаешь, я не вижу, как тебе после твоей немецкой жизни тяжко! На тебе мелочь, иди в автомат, звони той черной вдове. Вот обрадуется!
Вернувшаяся Маша была бледна.
— Никто не подходит, — ошеломленно произнесла она.
— Как это не подходит? — растерялась Катя.
— Там длинные гудки.
— Попозже позвоним. Ты только не расстраивайся, хорошо? — побелев от такого бизнеса, разволновалась Катя.
— Я же выручку всю грохнула. Завтра вечером инкассатор приедет. Вот тебе и бизнес!
— Это в бизнесе риском называется.
— Так до вечера эта… эта вдова, как ты думаешь, вернется, а? — жалобно простонала Маша. Ее сейчас в меньшей степени интересовала теория бизнеса.
Закрыв вечером киоск, расстроенные девушки, подбадривая друг друга, разошлись по домам.
Мать Владимира, пожилая женщина, не отходившая от телевизора, а потому информированная о всех ЧП в городе, поделилась новостью:
— Слышала, до чего бандиты додумались?
Расстроенная Маша, не обращая на нее внимания, принялась за стряпню. Володя любил домашнюю пищу. Пельмени, вареники, приготовленные руками Маши, он уминал разом по полсотни. Готовить их было трудно и долго, особенно в Машином положении. Размышляя о своем, Маша принялась раскатывать скалкой тесто.